Краткая форма имени Вениамин. Веня, Вена, Виня, Вениаминка, Миня, Венюля, Венуля, Венюша, Венуша.
Синонимы имени Вениамин. Бениамин, Веньямин, Виньямин, Бенджамин, Биньямин, Бенжамен, Биньомен.
Происхождение имени Вениамин. Имя Вениамин православное, католическое, иудейское.

Имя Вениамин имеет библейское происхождение, это русский вариант имени младшего сына Иакова и Рахили – Биньямина. Имя имеет аналоги – Бенджамин , Бенжамен, Бениамин, Биньомен, переводится как «сын моей правой руки», «сын правой руки», также трактуют как «счастливый сын».

В некоторых европейских странах «бенджамин» – это обращение к младшему сыну, особенно в тех случаях, когда он намного младше всех остальных братьев. Иногда именно это имя выбирают пожилые родители своему сыну, зная, что вряд ли будут иметь ещё детей. Это имя также является и фамилией.

Имя Бенджамин часто сокращают до Бена, Бенни и Бенджи, а к Вениамину чаще обращаются ласково – Веня.

Вениамин празднует католические именины 31 марта и 9 октября, остальные указанные даты – православные именины.

Вениамин – многогранный человек, он может быть, как и экстравертом, так и интровертом. Таким образом, он способен находить себе место и в большой компании, и наедине с удочкой на берегу реки. Это глубоко солидарный человек, который готов помочь и рад общению. При этом Вениамин выбирает менее лихорадочный темп жизни, предпочитает несколько мирское существование, что позволяет ему получать удовольствие от неспешной деятельности. Поэтому этот мужчина не будет выбирать яркую общественную работу, например, в области политики, он предпочтет делать добрые дела именно так, чтобы их делать, а не демонстрировать.

Обладатель имени Вениамин, в первую очередь, прагматичный человек, его жизнь связана с такими понятиями, как рентабельность и эффективность, и его подход к жизни является очень практичным. Он должен чувствовать себя увлеченным своим делом, и только тогда он способен добиться значительных успехов в работе.

В детстве Вениамин любопытный и энергичный мальчик, которого порой очень трудно контролировать. Он, как правило, хочет делать несколько вещей сразу, поэтому следует ему прививать понятия порядка и дисциплины, чтобы избежать его дальнейшей неорганизованности и рассеивания внимания. Стоит обратить внимание мальчика на физическую активность и спорт.

Кроме того, Вениамин умеет видеть людей, наблюдать за ними, делать выводы относительно их поведения. Он не является противником изменений, любит открытия и получает много удовольствия от того, что этот мир может ему предложить. Он может считать приключением любое событие в своей жизни, как и поездку на транспорте, так и отпуск в тропических странах. Его не пугают ограничения или же монотонность. Его нельзя назвать дисциплинированным молодым человеком, он восхищается в других людях их любовью к свободе и путешествиям, и именно небольшое путешествие может дать Вениамину новое дыхание и почувствовать вкус к жизни, особенно в те моменты, когда грусть и апатия настигают его.

В любви Вениамин страстный мужчина, он может потерять голову от своей возлюбленной до такой степени, что может забыть о безопасности и начать делать глупые и опасные вещи. Он может быть не всегда образцом супружеской верности, сам он бескомпромиссен, ревнив и нетерпим в вопросах отношений. Он ищет свою вторую половинку, которая сможет понять его, ведь его свобода очень дорога ему. Однако это не обязательно означает, что он будет злоупотреблять оказанным ему доверием.

Вениамин способен добиться успеха огромным титаническим и упорным трудом, если будет придерживаться своей прямой линии, которую выбрал, чтобы добиться желаемого. Для него важно делать что-то конкретное, во что он верит и понимает. Избегая рутины, он может выбрать сферу путешествий, продаж, бизнес, общественную работу, журналистику, творческие профессии. Также ему придутся по душе технические профессии, например, инженер или логист, а также профессии научной сферы.

Именины Вениамина

Вениамин празднует именины 11 января, 27 января, 14 марта, 31 марта, 13 апреля, 5 июня, 20 июня, 11 августа, 13 августа, 10 сентября, 1 октября, 9 октября, 26 октября, 20 ноября, 2 декабря.

Известные люди с именем Вениамин

• Вениамин Ефремов ((1926-2006) советский учёный-конструктор систем ПВО, также был общественным деятелем и хорошим организатором)
• Вениамин Дорман ((1927-1988) советский кинорежиссёр, писал сценарии, также снимал серии «Ералаша»)
• Вениамин Клячкин ((1858-1931) русский врач, проявил себя как санитарный врач и инфекционист, преподавал в Медицинском институте Омска)
• Вениамин Сикора ((1940-2004) украинский экономист)
• Вениамин Чеботаев ((1938-1992) советский учёный-физик, проводил исследования в области квантовой электроники и лазерной физики, именно он открыл новое направление спектроскопии. Разработал различные новые типы лазеров, также работал с оптическими полями.)
• Вениамин Смехов ((род.1940) советский и российский актёр, играл в театре и снимался с кино, был режиссёром телеспектаклей и документальных фильмов, писал сценарии, автор книг)
• Вениамин Маковский ((1905-1985) советский инженер-строитель, специализировался на подземном строительстве тоннелей. Автор книг по этой технологии. Является инженером-проектировщиком московского метро.)
• Вениамин Григорьев ((1932-2005) советский инженер-химик, работал с резиновыми изделиями, директор Казанского завода резиновых технических изделий. Занимался исследования, автор научных публикаций, изобретатель.)
• Вениамин Юдин ((1864-1943) русский и советский врач, герой труда)
• Вениамин Тудельский (еврейский путешественник 12 века)
• Бенджамин Франклин ((1706-1790) американский политик, также был изобретателем, журналистом. Один из самых известных лидеров войны за независимость США. Именно его портрет можно увидеть на купюре 100 долларов.)

Другие

[евр. , - сын правой руки], (пам. в Соборе святых праотец и в Соборе святых отец), младший сын ветхозаветного патриарха Иакова от Рахили и родоначальник одноименного колена (Быт 35. 16-20). Рахиль, умирая, назвала его «сын печали» (евр. - Быт 35. 18). Патриарх Иаков изменил его имя на Вениамин, что также означает «сын счастья». После того как Иосиф был продан своими братьями в рабство, В. стал любимым сыном патриарха Иакова.

В., пользовавшийся расположением и любовью своего отца и братьев, сыграл особенную роль в истории с Иосифом: отец долго не решался отослать В. в Египет; Иосиф не мог, видя В., сдержать слез, щедро одаривал его и т. п. (Быт 42. 4, 36; 43. 14-30; 45. 14). Несмотря на кроткий нрав, В. назван «хищным волком» (Быт 49. 27) в благословении патриарха Иакова, что пророчески указывает на последующий воинственный характер представителей этого рода. Особенный статус колена В. в истории подтверждается и словами прор. Моисея о том, что оно возлюблено Господом и безопасно пребывает под покровительством Божиим (Втор 33. 12), впосл. это проявилось в независимом положении и благосостоянии его представителей, в увеличении их численности (Числ 1. 19-43) и могущества (2 Пар 14. 8; 17. 17). Первоначально колено В. занимало небольшую плодородную область западнее р. Иордан, к северу от Иерусалима, с 26 городами и прилегающими окрестностями (Нав 18. 21-28), граничащую с владениями колен Иуды, Ефрема и Манассии (Нав 18. 11-20).

Ведущую роль в заселении коленом В. территории Заиорданья играл Иисус Навин (Нав 2-9) из колена Ефремова (Нав 24. 29-30). Между этими двумя родами еще раньше существовал военный союз, к-рый был подтвержден построением общего святилища в Галгале на границе племен (Нав 4-5). Тесная зависимость колена В. от колена Ефремова находит отражение в песне Деворы (Суд 5. 14). Представители колена В. были прекрасными воинами (Суд 3. 15; 1 Пар 8. 40; 12. 2 сл; 2 Цар 1. 22), они умело владели оружием левой рукой (Суд 3. 21), что давало им преимущество в ратном деле. Воинственность, отличавшая этих воинов, поставила колено В. на грань уничтожения в решающем сражении с др. израильскими племенами (Суд 19-21). Оставшимся в живых воинам было разрешено брать жен с соседних территорий, чтобы сохранить род (Суд 21).

Из колена В. происходил Аод , освободивший евреев от гнета моавитян (Суд 3. 12-30). Самым знаменитым представителем колена В. в ВЗ был первый израильский царь Саул , при к-ром этот род достиг своего расцвета и сильного влияния на др. колена (1 Цар 9. 1-2, 21), распространившись на территории, располагавшейся далеко на западе. Царь Саул завоевал такие древние ханаанские города, как Гаваон и Беф-Орон. После его смерти члены колена В. признали власть его младшего сына Иевосфея, а также поддержали восстание Авессалома и Семея (2 Цар 16. 11), но впосл. перешли на сторону царя Давида. После превращения Иерусалима в столицу колено В. находилось в тесном союзе с коленом Иуды, они вместе образовали Южное царство под властью царя Ровоама (3 Цар 12. 21). В ходе столкновений между царствами границы территории колена В. постоянно менялись (2 Пар 13. 19; 3 Цар 14. 8-14; 15.17, 22).

После разрушения в 587 г. Навуходоносором II Иудейского царства территория колена В., где находился центр политической оппозиции к последнему иудейскому царю Седекии, пострадала в меньшей степени. Прор. Иеремия, к-рый выступал с обличением Седекии, происходил из г. Анафофа, из колена В. (Иер 1.1; ср. 37. 12). Принадлежавший колену В. г. Мицпа стал адм. центром, основанным вавилонянами на завоеванной территории (4 Цар 25. 22-23; Иер 40. 6), а его святилище приобрело офиц. статус (Иер 41. 5).

Основную часть населения Иудеи после плена составляли члены колена В., сыгравшие значительную роль в восстановлении Иерусалима (1 Езд 4. 1; 10. 9). Под упр. Зоровавеля и особенно во времена Неемии территории колен В. и Иуды получали статус независимой провинции в персид. сатрапии Заречье, сохранившейся и во время правления Александра Великого и при его преемниках.

Возможно, историческая память о присущих представителям колена В. качествах нашла отражение в том, что ап. Павел специально указывал на свое происхождение из колена В. (Рим 11. 1; Фил 3. 5). Упомянутое в Апокалипсисе (Откр 7. 8), оно, по мнению свт. Андрея Кесарийского , таинственным образом предрекает, что иудеи обратятся в христианство в конце времен (Apoc. VII 19).

Память В. отмечается в Неделю св. праотцев.

Лит.: Schunck K . Benjamin // ABD. Vol. 2. P. 671-673; Аверинцев С . С . Вениамин // Мифологический словарь. М., 1994. С. 121.

А. Е. Петров

Сын лежал во всем голубом посреди белых стен. Смотрел без конца на потолок, на зеленое влажное пятно, с помощью которого ранняя весна пыталась просочиться в его комнату. Он мысленно оживлял контур пятна, представляя себе его то лягушкой, то крылом летучей мыши, а то большим разношенным кошельком. Меньше всего его взгляд был посвящен проблеме капитального ремонта, по которому давно плачут стены с потолком. Все-таки скорее всего это была простая лягушка, такая же задумчивая и неразговорчивая, как и он сам.

Итак, он лежал во всем голубом посреди белого, изучал себе свой потолок и сосал рыжую соску-пустышку. Ее принесла мать очень давно, неделю назад. Тогда еще ничего не было известно. Грудного молока, правда, у нее не оказалось, но зато так часто прикасались к его телу ее руки с нежным запахом импортного мыла! И зато столько раз он заслушивался ее голосом – пусть обращенным к отцу, а не к сыну, поэтому не такого мягкого звучания – голос был чарующим. Честно говоря, звукам ее речи приятно было вторить веселым криком: «A! Аа! А!»

Потом прошло много, много часов. Все короче звучал голос матери из глубины комнаты, все чаще слышались щелчки чемоданных застежек и хлопанье двери, все молчаливее делался отец, и без того неслышный, неяркий человек. Только однажды обнаружил силу своего голоса: когда в последний раз захлопнулась дверь и исчезли материнские шаги, он громко крикнул вслед слово «дрянь». Очевидно, так называлась вещь, которую мать позабыла вложить в чемодан…

Однажды утром мир сделался неузнаваемым. Какой-то рассеянный деятель, видно, перепутал времена суток и сразу ослепил комнату незнакомым желтым светом какой-то особенной теплоты. Невозможно стало просто лежать и смотреть. Надо было щуриться, вертеться и постоянно мять щекой теплую голубую подушку.

Другой неожиданностью дня было появление перед его кроваткой странного существа в переднике, в косынке, в морщинках и с ласковыми руками, каждая из Которых напоминала сегодняшнюю подушку. Рядом со старушкой стоял отец, неслышный, неяркий человек. Всегда-то у него в руках эта головастая линейка и блестящий двуногий рисовальный инструмент. Двое склонились над кроваткой, заслонив даже зеленую лягушку, и деловито обсуждали всякую чепуху. Слушать было неинтересно. Он закрыл глаза и стал ждать тот единственный голос. И случилась третья неожиданность. Впервые за его долгое и любопытное существование не вошла в комнату мать, не порадовала слуха ее звонкая стремительная речь. Это было странно, но еще не обидно. Впереди столько времени, что любая странность успеет развеяться. Она, конечно, скоро появится, красивая и необходимая, со сказочным ароматом своих рук. Прошел день.

Прошло еще два дня. Он стал привыкать к уверенной ласке чужого существа в переднике и морщинах. Почти приятными кажутся приходы отца с вечной головастой линейкой в руках. Иногда он улыбался, и улыбка была довольно забавной. Вначале шел взгляд, потом смеялись глаза, потом качалась голова и уводила улыбку в грусть. Тогда глаза сильно расширялись, голова и взгляд застывали, сын коротко мычал, выплевывал соску, после чего отец смеялся, ставил соску на место и быстро уходил за перегородку. Это было забавно. А зеленоватая лягушка на потолке, застряв где-то на пути своего бодрого толстения, вдруг зачахла, побледнела и почти исчезла с потолка. Только твердая привычка видеть ее в определенном месте удерживала как-то лягушачий силуэт. То же самое было и с матерью. Желание видеть и слышать ее сокращало дни странной разлуки, как бы оживляло перед глазами красивые очертания. Последние дни даже сблизили его с остальным населением этого мира: кажется, неслышный отец и старушка в косынке тоже изнылись, устали без его матери, иначе с чего бы такими теплыми были старушкины ладошки-подушки?

Однако солнце так нагрело подушку, что потолковая зеленая приятельница исчезла навсегда. Немного воображения, и небольшая щель правее люстры изобразила собою худого и плоского человечка, скачущего на одной ноге, к тому же согнутой в колене. Ой, эта щель правее люстры – сущая находка, сюрприз. Да нет, он просто чудак, что истратил столько добрых сил на эту скверную изменницу-лягушку! Теперь-то ясно, что человек ему будет верен до конца: вон как весело он скачет – не доскачет к люстре на плоской полусогнутой ноге!

Дни и ночи прошли с того трижды неожиданного дня. Дни и ночи он обмозговывал события. Многое потихоньку менялось. Отец, например, буквально радовал уже своими улыбками. Это ничего, что он неслышный и неяркий, было бы хуже, если бы он стал подражать тому, кто исчез. Зато у него появилась новая подвижность и даже ловкость. Ему нравилось, как отец, закатав рукава и отложив линейку, брал его на колени и ничуть не хуже старушки справлялся с бутылочным кормлением. Ему был по душе отцовский юмор: когда сыну приходило желание покапризничать с едой и он туго сжимал губы, отец вдруг делал вид, что сам расхотел его кормить, и начинал не очень музыкально напевать – капитан, мол, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка – это флаг корабля… Капитан обязательно улыбался, соска бутылки точно попадала в центр рта, и он радостно сдавался хитроумному победителю. А мать все не являлась да не являлась. Отец много работал, чертил и писал. Раздавались телефонные звонки, отец уходил и возвращался, щелкал замок портфеля и хлопала дверь, вызывая горькое эхо в памяти… Когда-то много щелкала застежками уходящая куда-то мать.

По ночам сын крепко спал, а утром приходила нянька в переднике и в морщинах. Двое наклонялись над кроваткой, загораживали плоского скачущего человечка и говорили на свои взрослые неинтересные темы. А мать все не являлась да не являлась. Словно бы повторилась история с зеленым пятном. Потолковая лягушка уступила место скачущему человеку, только и всего. Все ходят спокойные, режим дня выполняется усердно, вес растет, рост увеличивается, звонит телефон, поет радио, иногда заходят гости, а с улицы беспрерывно льются звуки машин и людей, ветра и птиц – и все это вместе означает, что мир полон порядка. Но это все-таки ложь. Он чувствовал это глубоко и остро, вот только упрекать никого не хотелось.

Иногда это чувство передавалось от остальных людей мира… То вдруг отец, играя с ним или напевая о кораблях и капитанах, сощурится, помолчит, поправит воротник детской распашонки и уйдет, покашливая, к себе за перегородку… А то вдруг нянька, отсидев с ним на скверике и завидев тучку, вздохнет и толкнет коляску к дому, на ходу обращаясь не то к нему, не то к таким же соседним нянькам: «Охо-хо, побежали от дождика, побежали, молочка неродного покушаем, сиротка ты мой маленький, охо-хо…»

Время, когда он научился подымать и держать голову на весу, совпало с другим новым настроением. Его стало подмывать желание беспокоить окружающих. Чаще и чаще устраивал капризы. Его нервировала возрастающая жара города. Его раздражало, как нянька увозит его со сквера домой, в прохладные белые стены. Даже человек правее люстры вызывал какую-то досаду: почему у него все время одна нога, куда спрятал другую, и чего ему приспичило скакать к люстре, а если решил скакать, то уж доскачи, а не мозоль тут глаза которую неделю!

Единственным утешением был отец. Пускай мотивы его песен были не очень точны, а слова непонятны, все равно и голос, и само присутствие отца действовали успокоительно. И даже не в песнях дело. Между отцом и сыном постепенно установился словно тайный заговор. Заговор справедливый и священный, судьба его – вечность. Нет вечности у большинства вещей на свете, но есть настоящие вечные дела – такие, как тайный заговор отца и сына.

И был день, когда ему исполнилось сколько-то месяцев. В честь этого события комната необычайно расширилась от шума голосов, непрерывного топтания многих неизвестных людей, громкой музыки и чужого смеха. Это было вечером, а днем его томила жара улицы, прохлада комнаты, нянька, человек и однообразие питания. Вечернее нашествие гостей ничуть не изменило его настроения, а тем, что отдалило от него отца, раздражало, не меньше, чем городская жара. Звенели бокалы, слышались выкрики, и деловая чепуха речей угнетала все ужаснее… Когда же он пытался уйти от этой муки в сон, за перегородкой прогрохотали стулья, и все гости во главе с отцом ринулись к его кроватке. Краешком глаза он неодобрительно просмотрел всю компанию. Страшная мысль поразила его: а вдруг это новое изменение режима дня?! А вдруг теперь каждый вечер это будет повторяться? Сытые, самоуверенные, самодовольные, они неприятно хохочут, они трогают его, мучат вниманием: «Ах, какой бутуз!», «Чудо, что за прелесть!», «Прелесть какая лапочка…» Что за «лапочка» такая, отец никогда не говорит сладких слов-пустышек. И вдруг – стоп! Так еще никто не смел его брать. Сильные руки и очень грустный взгляд. Решительная женщина… Приятно. И руки пахнут забытым ароматом… Вот это история. Да нет, совсем непохоже, просто красивая женщина, и отец на нее хорошо смотрит… Хоть бы подольше не выпускала, походила бы по комнате с ним на руках. Нет, положила на место, отец приказал. Как это грубо, какое ему дело… Все. Гости ушли за перегородку. А он так и не заснул. Чего ему стоило не зареветь, не устроить истерику, чтобы выгнать из дому всех крикунов, справляющих его личные сколько-то месяцев!… Какое отцу было дело, как это грубо – заставить красивую женщину положить ребенка в постель…

Человечек у люстры резко исчез вместе с люстрой и комнатой. Далеко-далеко утихали голоса людей. Замок щелкнул. Отец лег спать, даже не подойдя к нему. Полная тишина. Невыносимый день. Значит, все ясно. Начался новый режим, завтра опять случится ужасный вечер, и отцу снова будет не до него. А женщина больше не придет, ее отпугнул отец, хотя это грубо и никто об этом не просил.

Терпение лопнуло, и он закричал. Он не плакал, он именно кричал – настойчиво и гневно. Отец проснулся и понял, что это надолго. Поискал очки, включил настольную лампу и нетвердым шагом направился к сыну. Пододвинул поближе табурет и склонился над ним. Он стал кричать еще громче, не желая прислушиваться к уговорам отца, не замечая отцовской растерянности, разговорчивости, нетрезвости… «Извини, я не имел никакого… я тебе сейчас всю правду… Только не плачь, ты же знаешь, я не умею… Ради бога, послушай, малыш…» – доносилось до его слуха, он набирал дыхание и кричал еще сильней и безрассуднее. Отец совершенно растерялся, ему стало казаться, что вся улица, все предметы и даже образы ушедших гостей издают этот ровный, воющий, окаменевший в ушах звук. Горло работало бесперебойно, руки сына выбивались из-под пеленок, соска за соской вылетали за пределы кроватки, лицо раскраснелось, стало старчески морщинистым. Отец устал мычать и бороться, взял сына на руки и стал тупо трясти его, тоскливо уставясь в пространство. Очень хорошо, так вам всем и надо… И отцу, и гостям, и новому режиму, и няньке, и человечку с потолка, и даже матери, которой, может, и не было никогда, а просто померещилась, или это был первый вариант няньки, не устроивший отца…

Встряхнул его, как трясут яблоню. Он вздрогнул и замолчал и побледнел от невероятного испуга. Такого еще не бывало в его жизни. Усталые уши болезненно втянули тишину, и тишина пронзила душу током. Отец и сын впервые внимательно взглянули друг другу в глаза. Очки валялись на полу в компании отверженных сосок. Сын был поражен отцовским взглядом, отец был убит своей дикой выходкой. И вдруг что-то нарушилось в глазах отца. Среди громадных зрачков и ресниц заблестело, задвигалось лишнее и горячей влагой упало на ребячье лицо. Отец спрятал голову в руку, стонал и всхлипывал, а сын покорно лежал на коленях, боясь шевелиться и обратить внимание на себя, на эти обожженные щеки. Там остывало свидетельство его тяжкой провинности. Он посмел нарушить единственно святое и вечное – тайный заговор отца и сына, клятву верности и единства, изменить которой нельзя.

…Летнее солнце, яркое и доброе, пробуждало надежды на счастье, освещало бескрайние пути в любопытное будущее. Все вокруг были им чрезвычайно довольны – и отец, и нянька, и человечек – все вокруг. И он, которому так хорошо удалось восстановить мир в своем мире, решил однажды… заговорить. Пока что его лепет сумел перевести для себя один отец, который восторженно приветствовал конец столь длительного молчания. Сын, кажется, понял, что пора высказываться, пора выразить и свою точку зрения на интересную жизнь. Иногда казалось, что он не просто говорит, а напевает по-своему. О кораблях, о капитанах, о лягушках И скачущих человечках, о мужской дружбе и верности отцу.

Летнее солнце, яркое и доброе, пробуждало бурный интерес к будущему, заставляло говорить и говорить… Какая-то тень легла на коляску, кто-то лишний встал между ним и летним солнцем, ярким и добрым. Он почувствовал на себе долгий взгляд, услышал сбивчивый шепот няньки, перестал говорить и открыл глаза. И тут же увидел родную мать.

Она стала еще красивее, выше и роднее. Она глядела на него весело и удивленно, а рука ее замерла на груди, возле шеи, будто останавливая чье-то движение оттуда, изнутри. Мать и сын еще немного полюбовались друг другом. Потом она спокойно протянула к нему руки. Он испугался, хотел вцепиться в коляску, но прочными оказались пеленки, связавшие все его движения. Он хотел возразить голосом, но во рту оказалась новая соска неслыханной прелести. Мать взяла его на руки, громко поцеловала, знакомый густой аромат властно усыпил его бдительность, а голос окончательно лишил его сил. Не зная, что делать дальше, он крепко уснул, подчинившись прекрасным рукам.

ВЕНИАМИН - сын Иакова и Рахили, которого она, умирая, назвала Бенони - «сын моей скорби». Иаков дал мальчику другое имя - Вениамин, «сын моей десницы» - и любил его так же нежно, как Иосифа («Иосиф Прекрасный»). Вениамин стал родоначальником племени (колена) вениамитян, отличавшихся воинственным нравом. Иаков (Израиль) перед смертью предсказал: «Вениамин, хищный волк, утром будет есть ловитву и вечером будет делить добычу» (Быт 49:27).

Колено Вениамина вместе с коленом Иуды впоследствии образовало Иудейское царство со столицей Иерусалимом. Из колена Вениамина были первый иудейский царь Саул и апостол Павел.

Слово «Вениамин » в тексте Библии встречается также в значении «потомки Вениамина, вениамитяне », которые унаследовали от родоначальника племени воинственный нрав и необычайную жестокость - добавив приверженность пороку. О бесчеловечных поступках вениамитян рассказывается в книге Судей:

«В те дни, когда не было царя у Израиля, жил один левит на склоне горы Ефремовой. Он взял себе наложницу из Вифлеема Иудейского. Наложница его поссорилась с ним и ушла от него в дом отца своего в Вифлеем Иудейский и была там четыре месяца. Муж ее встал и пошел за нею, чтобы поговорить к сердцу ее и возвратить ее к себе» (Суд 19:1–3).

Левит и его наложница помирились и вместе тронулись в обратный путь. По дороге им пришлось заночевать в одном доме в Гиве Вениаминовой. «Жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его. Хозяин дома вышел к ним и сказал им: нет, братья мои, не делайте зла, когда человек сей вошел в дом мой, не делайте этого безумия; вот у меня дочь девица, и у него наложница, выведу я их, смирите их и делайте с ними, что вам угодно; а с человеком сим не делайте этого безумия. Но они не хотели слушать его. Тогда муж взял свою наложницу и вывел к ним на улицу. Они познали ее, и ругались над нею всю ночь до утра. И отпустили ее при появлении зари. И пришла женщина пред появлением зари, и упала у дверей дома того человека, у которого был господин ее, и лежала до света. Господин ее встал поутру, отворил двери дома и вышел, чтоб идти в путь свой: и вот, наложница его лежит у дверей дома, и руки ее на пороге. Он сказал ей: вставай, пойдем. Но ответа не было, потому что она умерла. Он положил ее на осла, встал и пошел в свое место. Придя в дом свой, взял нож и, взяв наложницу свою, разрезал ее по членам ее на двенадцать частей и послал во все пределы Израилевы... И вышли все сыны Израилевы, и собралось все общество, как один человек, от Дана до Вирсавии, и земля Галаадская пред Господа в Массифу... И восстал весь народ, как один человек» (Суд 19:22–29, 20:1, 8).

Имея громадное численное преимущество, вениамитяне одержали ряд сокрушительных побед. Однако израильтяне не дрогнули. Бог был на их стороне, и в конце концов они взяли Гиву Вениаминову, до основания разрушили город и истребили его жителей.

Финал этой истории не менее драматичен. Шестиста мужчинам из вениамитян удалось спастись, и, когда чувства улеглись, израильтянам пришлось решать судьбу колена Вениаминова. Дело осложнялось тем, что в Массифе они поклялись не отдавать дочерей в жены вениамитянам.

«И сжалились сыны Израилевы над Вениамином, братом своим, и сказали: ныне отсечено одно колено от Израиля; как поступить нам с оставшимися из них касательно жен, когда мы поклялись Господом не давать им жен из дочерей наших? И сказали: нет ли кого из колен Израилевых, кто не приходил пред Господа в Массифу? И оказалось, что из Иависа Галаадского никто не приходил пред Господа в стан на собрание. И осмотрен народ, и вот, не было там ни одного из жителей Иависа Галаадского. И послало туда общество двенадцать тысяч человек, мужей сильных, и дали им приказание, говоря: идите и поразите жителей Иависа Галаадского мечом, и женщин и детей; и вот что сделайте: всякого мужчину и всякую женщину, познавшую ложе мужеское, предайте заклятию, а девиц оставляйте в живых. И сделали так.

И нашли они между жителями Иависа Галаадского четыреста девиц, не познавших ложа мужеского, и привели их в стан в Силом, что в земле Ханаанской. И послало все общество переговорить с сынами Вениамина, бывшими в скале Риммоне, и объявило им мир. Тогда возвратились сыны Вениамина к израильтянам, и дали им израильтяне жен, которых оставили в живых из женщин Иависа Галаадского; но оказалось, что этого было недостаточно...

И сказали старейшины общества: каждый год бывает праздник Господень в Силоме, который на север от Вефиля и на восток от дороги, ведущей от Вефиля в Сихем, и на юг от Левоны. И приказали сынам Вениамина и сказали: подите и засядьте в виноградниках, и смотрите, когда выйдут девицы силомские плясать в хороводах, тогда выйдите из виноградников и схватите себе каждый жену из девиц силомских и идите в землю Вениаминову; и когда придут отцы их, или братья их с жалобою к нам, мы скажем им: простите нас за них, ибо мы не взяли для каждого из них жены на войне, и вы не дали им; теперь вы виновны. Сыны Вениамина так и сделали, и взяли жен по числу своему из бывших в хороводе, которых они похитили, и пошли и возвратились в удел свой, и построили города и стали жить в них.

В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд 19–23, 25).

Фраз.: «без царя (в голове)».

Изобр.: Г. Доре, «Преступление сынов Вениаминовых», «Левит покидает Гиву Вениаминову», «Похищение девиц силомских», 1864 - 1866; Ю. Карольсфельд, «Восстановление колена Вениаминова», 1850-е.

Константин Льдов, «Смерть наложницы»

Спрашивает Владимир
Отвечает Александр Дулгер, 27.12.2010

Мир Вам, брат Владимир!

Вот эти тексты:

"Сыны Вениамина: Бела и Бехер и Ашбел; Гера и Нааман, Эхи и Рош, Муппим и Хуппим и Ард." ()

"У Вениамина: Бела, Бехер и Иедиаил, трое.
Сыновья Белы: Ецбон, Уззий, Уззиил, Иеримоф и Ири, пятеро, главы поколений, люди воинственные. В родословных списках записано их двадцать две тысячи тридцать четыре." ()

В данном случае мы сталкиваемся с одной непонятной для современного читателя особенностью, которая в тоже время является обычной и понятной в культуре древнего Востока, да и возможно в современной культуре Востока.

Суть этой особенности в том, что внуки и правнуки человека, а иногда даже более поздние потомки, могут называться его сыновьями или дочерям. Этот прием довольно часто встречается в библейских родословиях и вносит путаницу у читателей из другой культуры.

Смысл этого приема в том, чтобы подчеркнуть, что тот или иной человек - это потомок какого-то известного предка.

Самый известный пример, это титул "сын Давидов", который применяли к Иисусу Христу: "И вот, двое слепых, сидевшие у дороги, услышав, что Иисус идет мимо, начали кричать: помилуй нас, Господи, Сын Давидов!"
(От )

Интересно, что это же имя применялось и к отчиму Иисуса: "....Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою...." (От )

Еще один пример рассматривался в этом ответе:

Вернемся к сыновьям Вениамина. Я не собираюсь сейчас делать полный разбор списка, так по некоторым именам очень мало информации и их трудно идентифицировать. К тому же у евреев того времени было по несколько имен. Например: "Иероваал, он же и Гедеон" (). Один человек с разными именами нередко встречается в различных книгах Библии. Иногда личность с разными именами можно идентифицировать по контексту, а иногда нет.

Рассмотрим некоторых "лишних сыновей" Вениамина:
- Гера, является сыном Белы и внуком Вениамина согласно
- Нааман, тоже самое (см. , )
- Эхи, вероятно сын Вениамина Ахирам ()
- Рош, больше нигде не упомянут, возможно преждевременно умер (бездетным) и поэтому не упомянут в других родословиях
- итд

Я описал общие принципы, а Вы можете взять Симфонию и найти все имена или созвучные им, восстановив таким образом точную картину.

Я думаю, что наиболее точная картина отражена в . Книга Чисел была написана самим Моисеем и является самым достоверным источником родов и поколений израильтян вышедших из Египта.

С уважением,
Александр

Читайте еще по теме "Разное":