Принятие христианства на Руси. Тест «Русь в IX – начале XI вв.» тест по истории (10 класс) на тему Частная дидактическая цель

25.02.2024 Отвороты

Двухтомник Н. М. Гальковского вышел в свет в 1913 и 1916 годах. Этот труд он посвятил борьбе христиан с язычниками . Писатель и исследователь доказывает, что переход от одной веры к другой был долгим и очень тяжёлым. Первый том Гальковского является очень тщательным изучением вопроса древнеславянской Веры, традиций, колдовства. Второй том, признаться четно, не так интересен, как первый, и по большей своей части содержит различные тексты древнерусских поучений против язычества.

Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси , которую написал Н.М.Гальковский — крайне интересная и полезная литература. Нужно отдать должное автору — он является настоящим исследователем, который может увидеть истину даже между строк. Однако, стоит признать, что происходящее описывается довольно однобоко и порой создаётся ощущение, что о язычестве автор знает только из учебников и официальных, на момент написания (1913-1916 гг.), источников. Многое из того, что содержится в книге, можно оспорить. На одной из страниц (стр. 52) вообще написано что-то немыслимое: «В праздник Ярилы был погребальный элемент. В играх, убранная лентами и цветами девушка носит название русалки. Русалки — это покойницы»; далее, стр. 71: «По народным верованиям русалками делаются только некрещёные; а когда все были некрещёными, то, следовательно, все девушки после смерти обращались в русалок» — вот такая странная связь родилась у автора в голове.

Иногда создаётся такое впечатление, что книга была написана абсолютно неверующим ни во что человеком. Иногда его манера пренебрежительно отзываться о всякой вере, религии (я уже не говорю о магии), просто напрягает. И даже не смотря на всё это, работа была проделана действительно большая. Гальковский приводит для примера и сравнения огромное количество различных писаний, работ других авторов-современников, сопоставляет факты и создаёт собственное исследование проблемы. Здесь есть с чем согласиться, и есть с чем согласиться невозможно. Например, несколько раз по ходу повествования он пишет о том, что языческие традиции и праздники дошли до наших дней, но смысл их безвозвратно утерян. Здесь мы наглядно видим, что писатель рассказывает о том, чего совершенно не знает. Большое количество традиций и праздников прекрасно сохранились до наших дней и смысл их понятен и кристально ясен, причём не только современным язычникам, но даже обычным людям. Вероятно, то тяжёлое время, в котором жил и творил Гальковский, которое сопровождалось порицанием всякой веры, наложило свой отпечаток и закрыло множество фактов от его взора.

Интересный итог Н. М. Гальковский подвёл под своим произведением: Христиане в борьбе с язычеством применяли обличения, однако проповедник абсолютно не занимался исследованием обычаев и традиций славян, не разбирался в его сути, не старался его понять, понять его историю, он просто говорил, что это плохо!

Над Тобой парили беркута,
Порой садясь
На Бога грудь,
Когда миял Ты, рея, омута,
На рыбьи наводя
Посёлки жуть.

Бог, волнами носимый,
Ячаньем встречен лебедей,
Не предопределил ли Ты Цусимы
Роду низвергших Тя людей?
(Велемир Хлебников, "Перуну")

Начнём издалека…

В 1450 году некий подданный христианнейшего короля Франции, Ж. Ле Бувье, писал в своей "Книге описания стран" о соседях своего народа: "Англичане жестоки и коварны, к тому же они скупые торговцы, швейцарцы жестоки и грубы, скандинавы вспыльчивы и злы; неаполитанцы толсты и грубы, плохие католики и великие грешники; кастильцы яростны, плохо одеты, обуты, спят на плохих постелях и плохие католики".

Набрасывая несколькими смелыми мазками портрет каждой европейской нации, раздавая, так сказать, всем сёстрам по серьгам, Ле Бувье всякое лыко вставляет в строку - от плохой постели до недостаточной, на его взгляд, католичности.

Разумеется, на таком фоне земляки автора "Книги описания стран" должны смотреться чистейшими ангелами… но нас сейчас занимает не это. Как легко заметить, обвинение в "плохом" католичестве француз выдвинул двум нациям: "неаполитанцам", то есть итальянцам, и "кастильцам" - испанцам.

Почему же, однако, именно эти народы удостоились такого эпитета? Ведь впоследствии, как мы знаем, и те, и другие остались верны Ватикану даже три века спустя после желчного "этнографа" Ле Бувье, когда большинство перечисленных Ле Бувье народов, не наделённых клеймом "плохих католиков", впало в протестантизм, или же и вовсе - как те же французы - отошло от христианства, отправляя священников на гильотины "во имя разума и прогресса".

Дело во времени, когда недипломатичный француз писал свою книгу. В 1450 году ни про какие ереси во Франции не слышали (кипевшая гуситскими войнами Чехия была слишком далеко, а Мартин Лютер ещё и не родился). "Плохой католик" в устах европейца 1450 года означает "плохой христианин"!

Любопытно, что и писатель и учёный, специалист по культуре Средних веков, Умберто Эко пишет нечто сходное. В своём романе "Имя розы", который нам уже доводилось цитировать во введении, он устами сурового англичанина-доминиканца, Вильяма Баскервильского, говорит послушнику Атсону: мол, итальянцам, для того, чтоб испытывать благоговение, нужен какой-нибудь идол, и чаще всего этот идол принимает имя одного из святых.

Англичанин выражает опасение, что итальянцы, мол, таким образом вот-вот дойдут "до вторичного язычества".

Вильям Баскервильский попал в точку. Вот что, например, произошло на юге Италии в конце 1893 года (!!). Долгая засуха обрушилась на эти края. Погибали хлебные поля и сады, людям грозил голод.

После того как бессильными оказались пышные крестные ходы, ночи напролёт с чётками в руках и молитвой на устах перед статуями святых, развешивание по ветвям садов пальмовых ветвей, освящённых в Вербное воскресенье, и даже разбрасывание по полям выметенного из церквей в то же воскресенье сора , отчаявшиеся крестьяне перешли к крайним мерам.

Разъярённые итальянцы пришли в церковь уже далеко не с благочестивыми намерениями. Прошли времена, когда жители Никозии с песнями носили по городу распятия, стегая друг друга прутьями, - теперь прутьями лупили статуи святых, не пожелавших отозваться на молитвы.

В Палермо прихожане выволокли изваяние Иосифа из церкви на солнцепёк, чтоб он сам попробовал того, что по его милости пришлось выносить людям, и поклялись оставить названного отца-спасителя там, покуда не пойдёт дождь.

Это, впрочем, ещё было мягкое обращение - со статуй святых сдирали великолепные одеяния, поворачивали лицом к стенам, будто негодных детей, им грозили, над ними издевались, их оскорбляли, их окунали в лужи, их изгоняли за пределы приходов.

В городе Кальтанисетта у архангела Михаила оторвали золотые крылья, но, правда, заменили их картонными - видимо, сочтя, что слишком жестоко будет превращать крылатое существо в бескрылого калеку; с него содрали пурпуровую мантию и обрядили в тряпьё и обноски.

Хуже же всего пришлось святому Анжело, покровителю Ликата - толпа недавних почитателей ободрала своего нерадивого заступника донага, заковала в цепи и грозила повесить или утопить. "Дождь или верёвка?!" - выкрикивали рассвирепевшие итальянцы, размахивая перед деревянным лицом святого веревочной петлёй.

Вот это и есть "плохие католики", или, если угодно, "вторичное язычество". Да, итальянцы действительно боролись с засухой как язычники, да, они действительно относились к статуям святых, будто к идолам. Вот только земляки их строгих судей - и реального Ле Бувье, и вымышленного англичанина - к этому времени перестали, в подавляющем и абсолютном большинстве своём, быть не то что католиками, но хотя бы просто верующими в Бога людьми.

Вспомним, читатель, то, о чём мы говорили в предисловии. "Начиная с XVI века в процессах над ведьмами, проповедях, катехизисах настойчиво подчёркивается различие между Богом и Сатаной, святыми и демонами, с тем чтобы укоренить его в менталитете сельских жителей", - пишет Делюмо.

Начиная с XV века, резко изменившая отношение к ведьмам и колдовству церковь начинает преследовать их и сжигать на кострах. Всё это - грани одного процесса. Покончив, в основном, с сознательным язычеством (в конце XIV века приняла христианство Литва, последняя языческая страна Европы), церковь обратилась на борьбу с остатками язычества среди своих прихожан.

Кто ж виноват, что некоторые из церковников, такие, как монах-августинец из Германии, Мартин Лютер, пошли в этом деле дальше остальных и обратились на те пережитки язычества, которые вросли в самую, если так можно выразиться, плоть церкви?

Протестанты объявили войну тому наследию прежней Веры, которое церковь сознательно ли, дабы облегчить язычникам переход к христианству, бессознательно ли, в душах новых, не вполне последовательных прихожан, взяла себе, - культу святых, наследнику многобожия, почитанию икон и мощей, наследнику идолопоклонства, пышным ритуалам, наследникам магии, звону колоколов и ярким ризам прелатов, самому аппарату священничества, наследнику жречества, наконец, самому символу креста (впрочем, до этого дошли не все).

Всё это открыто и, в общем-то, справедливо обличалось как наследие богомерзкого, поганого язычества.

XVI и XVII века прошли под знаком этой борьбы - борьбы между язычеством и христианством, перекинувшейся внутрь христианского общества. Пересказывать ее в подробности здесь, пожалуй, не стоит.

Всё слишком напоминает прежнюю борьбу с язычеством - теперь толпы фанатиков громили не капища, а церкви, теперь волокли за лошадьми и швыряли в костры не волхвов и жриц, а священников и монахинь, ломы разбивали не статуи Бригитты или Фрейи, а улыбающиеся лица мадонн и кудрявые гипсовые головки младенцев на их руках.

Точно так же превращались в пустыни целые области, брат шёл на брата и сын на отца - в общем, церковь полной чашею пила то, что по её милости пришлось отведать поклонникам старых Богов.

"Ибо какою мерой вы мерите, такою и вам отмерено будет"…

В конце концов, все страны, всерьёз отнесшиеся к борьбе с язычеством, все "хорошие католики" Ле Бувье отпали от Рима. Более-менее удержались позиции церкви во Франции, но и там ей пришлось нелегко.

А в остальных странах человек очищенным от языческих идолов и символов взором мог смотреть в лицо богу Авраама, Исаака и Иакова, богу Писания. И вскоре стал заявлять, что не желает иметь с этим богом ничего общего.

Лишённый облачённых в католические ризы Богов и божков своих предков, европеец не желал иметь дело ни с деспотом-садистом Ветхого Завета, ни со страдальцем Нового. В центрах протестантизма - Швейцарии, Британии, Германии - расцветает материалистическая философия.

Европа, познакомившись с богом христиан поближе, словно заявила - чем такой бог, лучше уж никакого! Христианское усердие и последовательность католиков расчистили дорогу протестантизму, а тот - безбожию.

Нечто схожее произошло и на нашей с вами родине, читатель. С XVII века христианская церковь, окончательно повергнув главного своего супостата, славянское язычество, принялась за борьбу с его пережитками.

Первыми ласточками стали отказ от освящения огня, потом - глобальное приравнивание отечественного православия к византийскому "шаблону", Никоновский раскол. Кстати, для его противников, старообрядцев, по мнению учёных, "характерна заметная реставрация язычества в мировоззрении и в культовых действах".

Но настоящая война пережиткам язычества в православии, особенно - тому народному, деревенскому "православию", о котором мы говорили во введении, была объявлена в следующем, XVIII столетии.

Ещё бы, в конце этого века бывали священники (!), не знавшие, кто такой Христос (!!), и полагавшие, что Бога зовут… Никола (!!!).

Впрочем, за переворотами да реформами у государства Российского - а после Петра церковь окончательно превратилась в одну из его контор, так сказать, "министерство духовного окормления" - долго не доходили руки до этой задачи.

Так что всерьёз за "евангелизацию русской деревни" - напомню, что ещё в начале XX века в городах жило едва ли 15% жителей страны - церковь и государство взялись лишь в XIX веке.

Заодно и исследования этнографов открыли образованной публике глаза на то, во что же по-настоящему верит тот русский мужик, из которого славянофилы поторопились намалевать икону христианских добродетелей.

Итоги были неутешительными. О ярких проявлениях фактического язычества русской деревни я много говорил в предисловии, не стану повторяться. Но и христианство у русского мужика было… нехристианским, если так можно выразиться.

В церквях не проповедовали - там служили службы. Ни секунды не интересуясь догматами, крестьянин сосредоточил веру в ритуале. Это было, фактически, православное идолопоклонство - обрядоверие, как называли его церковные публицисты.

Из-под палки научившийся кланяться иконам, креститься и целовать руку священнику, русский мужик за века после крещения не продвинулся в понимании христианства. Это не моё мнение, это не "атеистическая пропаганда" советских воинствующих безбожников, это не сочинения марксистов или Народников - это оценка дореволюционных церковных православных публицистов.

"Русский народ ничего не понимает в своей религии… он смешивает бога со святителем Николаем и последнему готов даже отдать преимущество… Доктрины христианства ему совершенно неизвестны" (Миссионерское обозрение, 1902, т. II, с. 34).

"Наш простолюдин объят непроглядною тьмою религиозного невежества, он порою ничего не понимает ни в исповедуемой вере, ни в совершающемся перед ним богослужении" (Церковный голос, 1906, № 46, с. 1256).

"Едва ли можно найти исповедников другой религии, которые бы так плохо понимали свою веру, как именно сыны православной церкви. Незнание нашим народом догматики христианства - факт, который едва ли кем будет оспариваться" (Церковно-общественный вестник, 1913, № 25, с. 2).

Товарищ обер-прокурора Святейшего синода писал в те годы, что православие в России держится лишь усилиями его казённого ведомства. Не проповедями, не тягой русского народа к христианству, а усилиями чиновников.

Если мы уйдём, писал он, просвещённое общество уйдёт в католики, а крестьяне подадутся в раскол. Ну, если под расколом понимать то самое деревенское "христианство", то всё правильно - хотя о просвещённом обществе он, право же, слишком хорошо думал!

Как и на Западе, борьба с языческими пережитками была и борьбой с обрядоверием - за проповедь против службы, за догму против ритуала.

Напрасно тонкий и глубокий мыслитель Василий Розанов (известный, кстати, и симпатиями к язычеству, в частности, именно ему принадлежит знаменитая фраза: "Попробуйте распять Солнце - и вы увидите, который Бог!") предостерегал современников, что насаждение в деревенских церквях проповедей приведёт лишь к потере интереса крестьян к религии.

Напрасно сам обер-прокурор Святейшего синода, "око царёво" и пугало "прогрессивной интеллигенции", Константин Победоносцев предостерегал против разрушения обрядоверия. Внутренняя логика христианства оказалась сильнее. Разве Христос творил обряды? Он проповедовал!

Эхо наступления на языческие пережитки отражается в трудах русских этнографов. Владимир Даль ещё просто пишет о засилье остатков язычества в русской деревне.

С.В. Максимов рапортует об успехах - водяному больше не топят лошадей, всё меньше людей верит в волкодлаков-оборотней, прислушивается к пророчествам кликуш, с почтением внимает колдуну и знахарю, всё меньше людей приходят к почитаемым деревьям, камням, родникам.

И с каждым годом все эти дремучие суеверия отступают от городов, от железных дорог, от новых, грамотных и просвещённых священников, в глухомань, в дебри…

Н.И. Гальковский в своём труде "Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси" говорит уже о фактической победе. Конечно, где-то ещё тлеют искорки… но это уже действительно искорки, не пережитки - остатки пережитков.

И всё бы хорошо… но вот только книга эта датирована 1916 годом. Кому-нибудь из читателей надо напомнить, что стряслось ровно через год с православной Русью?

Что начали выкидывать добрые православные мужички, которым просвещённые священники объяснили, что земля - не тело Богородицы, а мёртвая тварь, что родовые образа в красном углу - не волшебные заступники и помощники, а всего лишь "книга для неграмотных", что в церкви им отныне надо внимать проповедям, а не соучаствовать в службе?

Одни из них спокойно наблюдали за разрушением церквей, расстрелом священников, изнасилованием монахинь, а кое-кто и помогал, не одни только "жиды-комиссары" с латышами и китайцами… да что там, не одни только красные зверствовали над православными святынями.

А чего? Почему не кинуть в огонь икону - это же всего лишь "книга для неграмотных"? Почему не выстрелить в священника - ведь это не один из "знающих", а всего лишь чиновник в рясе? Почему не устроить в церкви, где слушал проповеди, клуб, где будешь слушать лекции?

В подмосковных деревнях ещё в начале XX века ретивые священники собирали у поселян и жгли кумирчики "куриных богов". Следующее поколение будет собирать и жечь иконы.

Ещё более занимательный и показательный эпизод произошёл в том же начале XX века в одном из сел Крестецкого уезда Новгородской губернии. Там в земском суде судился поп с мужиками по совершенно курьёзному поводу.

Прибыв в село, "свеженький", недавно из семинарии поп, что называется, не знал горя, пока прихожане не позвали его с кадилом к жальнику. Жальник, если кто не знает, это такая этнографическая специфика Русского Севера - сельское кладбище (опять!), усаженное деревьями и обложенное по периметру валунами.

В дни поминовения - на девятый день, на сороковой, на годины, на Родительскую субботу, на Радуницу - туда приносят и повязывают на стволы и ветви деревьев подарки покойникам - яркие ленты, платки, иногда целые рубахи или платья.

Короче говоря, вид, сам по себе не слишком радующий христианский взор. А здесь… у края жальника - напоминаю, читатель, Европейская Россия, двадцатый век! - стоят каменные истуканы.

Кади, батюшка, проси Хозяев о дожде и урожае.

Хотел бы я, читатель, видеть выражение лица священника в этот момент. Впрочем, это желание, конечно, останется в ряду невыполнимых, и нам остаётся лишь попытаться вообразить его по мере сил и возможностей. Уверен - зрелище было запоминающееся.

На возмущённый отказ участвовать в "идолопоклонстве" прихожане невозмутимо ответили пастырю:

Ничего не знаем. Прошлые батюшки кадили, и ты кади, а то кормить не станем - обязанностев не исполняешь. Зерно-то им жертвовать у нас выборный есть, а кадить прямое ваше, поповское, дело…

Ещё одно моё неисполнимое желание - поглядеть на одного из этих "прошлых батюшек" во время исполнения обязанностей. Что, любопытно, он пел, обдавая ладаном из кадила каменные лики? Впрочем… почитайте-ка, читатель, "Очерки бурсы" Помяловского.

Прошедший такую школу человек ради верного куска хлеба для себя и семьи мог согласиться и на освящение чего-нибудь посерьёзнее - погребальных костров или жертвоприношений тем же истуканам скота.

В конце-то концов приносили же в жертву Илье-Громовнику быков, и что-то я не помню, чтоб многие батюшки протестовали!

Закончилось всё вполне предсказуемо. Из волости приехала полиция, мужичков перепороли, истуканы побросали в реку - вот их, наверно, найти всё же можно - всерьёз поднять архивы, карты, выяснить, в каком именно селе батюшек понуждали кадить каменным кумирам, протралить дно ближних речушек.

Чем Боги не шутят - может, и увидим лица последних языческих кумиров Руси.

А произошла вся эта история незадолго до Первой мировой войны.

В общем-то, в XX веке с русским православием произошло примерно то же, что в XVI-XVII веках приключилось с католицизмом во Франции, Германии, Британии, скандинавских странах. Борясь с "пережитками язычества", оно подрыло собственные основы, подпилило "сук" русской религиозности, на котором и сидело.

После чего, вполне закономерно, полетело вверх тормашками. Искореняя "идолопоклонство" и "обрядоверие", оно - ну совсем как на Западе! - искоренило саму религиозность.

Прекратились языческие культы русской деревни - и, несмотря на все молебны в раззолоченных соборах городов, невзирая на архиерейские обеды и богословские изыски Флоренских и Соловьёвых, православие рухнуло, и рухнула империя.

И если православие кое-как это падение всё же пережило, то… то весь советский период оно в основном сохранялось у часовенок при "чудотворных источниках" у святых могил, деревьев и камней со "следом Богородицы".

Как в Европе католичество спасли от окончательной гибели "плохие католики" Испании и Италии, так и православие выжило за счёт деревенских полуязычников, "обрядоверов", "двоеверцев".

Борьба с язычеством обернулась для христианства фактическим самоубийством. Потому что это, выражаясь словами христианского писателя Клайва Льюиса, был бунт ветви против дерева.

Язычество - это древнейшая религия на Земле. Это и есть собственно религия - и всякая религия настолько жизнеспособна, насколько много в ней языческого, насколько велико в ней почтение к обрядам и "идолам" (ведь даже мусульмане продолжают кланяться во время молитвы древнему идолу Мекки - чёрному камню).

Впрочем, признаюсь, читатель, что судьба христианства мне глубоко безразлична. Небезразлична мне судьба Руси.

Христиане и материалисты могут твердить что угодно, но факт остаётся фактом - Русь была сильна, когда была языческой, она ослабела, став христианской.

Она вновь воспрянула, слив воедино христианские символы и имена с древней сутью в сплав "народного православия", где древние, родные Боги почитались под именами "Мать Сырой Богородицы" и "Русского Бога Миколы", "Ильи-Громовника" и "Ко-зьмадемьяна, божьего коваля", где священники спокойно относились к почитанию леших, домовых и водяных.

И вновь ослабла, почти рухнула, когда её правители, а вслед за ними и народ, отошли от этой веры в сторону "очищенного" шаблонного христианства Никона и Святейшего синода.

Русь всегда - ВСЕГДА! - дышала древней Верой, обрядами Родных Богов. Да не прервутся обряды. Да будут милостивы к земле моей, к роду Русскому родные Боги.

Да будет так.

И да живет в памяти потомков дело тех, кто хранил эти обряды и имена Богов века чужебесия. Тех, о ком я написал эту книгу.

БЛАГОДАРЮ:

Игоря Яковлевича Фроянова, историка и патриота, без находок которого не было бы этой книги.

Петра Михайловича Хомякова - за идею про роль Византии.

Егора Харина, пономаря Троицкого собора г. Ижевска - его помощь была весьма полезна.

Читателей - за внимание к книге.

Примечания:

Для сравнения - знаменитое сочинение черноризца Храбра известно в пяти списках. При этом лишь в двух, Московском и Чудовском, сказано, что "преже убо словене не имеху письмен… поганы суще", а в трёх - Савинском, Лаврентьевском и Хилендарском - в большинстве! - сказано "не имели книг". Разница, согласитесь, значительная. А теперь угадайте, какие списки цитируют наши историки? Совершенно верно, читатель, те два списка, где славяне изображены не знавшими не только книг, но и письменности.

Сами уж считайте, читатель, сколько между этими способами было христианских - только предварительно вспомните слова Ярослава Владимировича, обращенные к суздальским волхвам. Засуху посылает господь, дело же человека - смиряться и молиться - вот истинно христианский подход.

Приспособление язычества к нуждам рождающегося государства происходило в условиях соперничества с такими мировыми религиями, как христианство и мусульманство, что нашло свое отражение в легенде «о выборе веры».

В христианизации молодой, но могучей державы Руси была прямо заинтересована Византийская империя, считавшая, что каждый народ, принявший христианскую веру из рук императора и константинопольского патриарха, уже тем самым становился вассалом православной империи.

Естественно, что при таком устойчивом контакте с христианскими землями христианство могло проникать в русскую среду, что мы и видим по ряду документов IX в., особенно с 860-х годов.

Возникает миссионерская деятельность греческой православной церкви: на Русь был послан митрополит Михаил (болгарин), крестивший киевского князя Осколда.

Одним из путей проникновения христиан в Киев известный историк русской церкви Е. Е. Голубинский справедливо считает приход на службу к киевскому князю варягов из состава константинопольской норманнской общины, крещеных скандинавов. У варягов-скандинавов был свой, хорошо наезжаный этими мореходами, морской путь в Константинополь, который почему-то уже два столетия в нашей научной и популярной литературе смешивается с путем через Восточную Европу. Нестор в своем тексте ведет читателя от Черного моря вверх по Днепру и далее в Балтийское море, указывая, что из варяжской Балтики можно морем, без всяких волоков доплыть до Рима и Царьграда. Историков до сих пор путает общий заголовок этого параграфа; так как вопрос о варягах имеет прямое отношение к нашей теме, приведу текст Нестора:

«Бе путь из Варяг в Грькы и из Грьк По Дънепру и вьер Дънепра волок до Ловоти и по Ловоти вънити в Ильмерь езеро великое, из него же езера потечеть Вълхов и вътечеть в езеро великое Нево (Ладожское) и того езера вънидеть устие в море Варяжьское (Балтийское и Северное)».

Путь из Варяг в Греки обозначен как хорошо известный нам путь скандинавских флотилий по единому водному пространству (по тому же морю) от Балтики и Северного моря через Ламанш, мимо Нормандии, через Гибралтар в Средиземноморье к норманским владениям в Италии и в Константинополь, где норманны служили в императорской дворцовой гвардии. Эти варяги византийской службы естественным путем принимали христианство, знали в какой-то мере греческий язык. Можно вполне согласиться с Е. Е. Голубинским, что именно из этих константинопольских варягов вербовались наемные дружины киевских князей: «Варяги в весьма большом числе переходили из Константинополя в киев».

Первым языческим действием, описанным летописью, было принесение в жертву Перуну христианского юноши-варяга. «Бе же варяг тъ (отец юноши) пришьл из Грьк и дьржаше вътайне веру хрьстияньскую». Варяг был, как видим, из тех константинопольских норманнов, о которых писал Голубинский.

Религиозный вопрос был поднят на уровень международной политики. Особенно четко это проявилось после похода Игоря на Византию в 943 году и заключения договора 944 году, уже в правлении вдовы Игоря Ольги (с 945 г.). В летописных текстах ни слова не говорится о жреческом сословии, о языческих волхвах на Руси и об их действиях в это время, но без учета этого общественного элемента, столь хорошо описанного у западных славян, нам будет трудно осмыслить многие события.

Конфликт Святослава и его языческой дружины с Ольгой начался в тот момент, когда регентство княгини кончалось. Очевидно, Святослав запретил публичное проведение христианского культа (молебны, крестных походов, водосвятия и пр.), отдав главное место «норовам поганьским».

Ольга стала, очевидно, на половину христианкой, исповедуя. Но не демонстрируя свое православие. При таком понимании событий мы не должны будем упрекать Иакова Мниха в использовании неточной даты крещения Ольги (955) - он добросовестно сказал о том, что княгиня 15 лет после крещения угождала богу добрыми делами. Об отречении от христианства или о запрете обрядов оратор XI в., естественно, умолчал.

Завершая рассмотрение последнего периода расцвета язычества Киевской Руси, когда древней религии приходилось совершенствоваться не только в государственных интересах, но и в противоборстве с проникновением на Русь христианством, нам следует остановиться на интереснейшем произведении, отразившем в своеобразной эпической форме это противоборство, - на былине о Михайле Потоке.

Былина о Михайле Потоке - широко распространенное и самое значительное по своему объему произведение русского богатырского эпоса: оно насчитывает свыше 1100 строк, состоит она из двух частей, и каждая часть равновелика среднему размеру песен Илиады. Литература, посвященная этой былине, очень обширна; ею занимались В. И. Стасов, А. Н. Веселовский, О. Миллер, В. Ф. Миллер, Г. Н. Потанин, Б. И. Ярхо, Б. М. Соколов, В. Я. Пропп и др. И все же в исторической интерпретации былины многое осталось незавершенным и должно быть изучено в комплексе с русскими и византийскими историческими свидетельствами и археологическими данными, которые дают убедительную датировку основному сюжету былины.

Летописцы и церковные писатели со временем стали называть князя киевского Владимира Святославовича (980 - 1015 гг.) Святым и равноапостольным, ставя ему в заслугу крещение Руси, но в народном былинном эпосе он остался архаичным мифологическим эпитетом, как «Володимер-Солнце». Этот солнечный признак роднил его с далеким мифическим соколотским (православным) царем Кола-ксаем, «Царем-Солнцем». Владимир был последним языческим князем Руси и только за ним удержалось это поэтическое, идущее из больших хронологических глубин прозвище.

Почти два столетия Киевская Русь была языческой державой, которой требовалось религиозно-идеологическое подкрепление государственности и власти киевских князей.

Христианство, ставшее государственной религией в Византии уже шесть веков тому назад и в родственной Болгарии уже более столетия, стало к этому времени уже не упованием гонимого плебса, а хорошо разработанной религией классового общества с главным тезисом: «рабы да повинуются господам своим». Принятие христианства должно было содействовать укреплению государственности, но в таком акте таилась большая опасность: византийцы считали, что каждый народ, получивший новую веру из рук греческого духовенства, тем самым становился вассалом византийского цесаря, возглавлявшего и светскую и высшую духовную власть.

В конце 980-х годов Русь приняла христианство, как общественную государственную религию. После осады и взятия столицы византийских владений - Херсонеса-Корсуни - киевское боярство и князь Владимир могли уже не опасаться того, что империя будет расценивать принятие веры из рук цесаря и патриарха как знак признания вассальной зависимости Руси от греков. Условия диктовал победитель, который хотел закрепить мир женитьбой на византийской царевне; «еже и сбыстася».

Принятие христианства сразу поставило Русь в один уровень с передовыми государствами того времени, облегчило дипломатические связи, так как люди средневековья придавали очень большое значение религии, а христианство охватило к этому времени примерно три четверти Европы, Закавказья и значительную часть Ближнего Востока. Одним из политических результатов крещения было то, что сын Владимира по договоренности с цесарем Византийской империи получил высочайший в Европе титул «цесаря», т.е. императора. А сын, внуки и внучки Владимира породнились с крупнейшими королевскими домами континента. Дело было, разумеется, не в одной религии, а и в объективном политическом могуществе Руси, но христианство оформило эту новую силу, и в Европе стало три монарха самого высшего ранга: цесарь Византии, император «Священной Римской империи» (Германия) и цесарь (царь) Руси, великий князь Киевский.

На Руси христианство появилось не в том первородном виде, в коком оно было в первые века своего существования; оно давно уже перестало быть религией бесправных и угнетенных, ожидавших компенсации лишь в потустороннем мире.

Со времен Константина Великого (306 - 337), крестившего Византию, христианство стало государственной религией и все дальше и дальше отходило от принципов «нового завета», опираясь все в большей степени на полный коварства, жестокости и автократизма «ветхий завет» (Библию).

Силу такого государственного христианства составило сочетание принципа незыблемости и безграничности власти, взятого из библии, с принципом покорности и смирения, взятым из евангельского учения. Вся последующая христианская литература шла по этому пути; христианское духовенство принимало активное участие в разработке государственного законодательства.

Тысячелетие язычество очень медленно отступало под настойчивым натиском православного духовенства. Деревня по существу стала христианской едва ли ранее XIII в., а пережитки языческих трупосожжений в виде огромных костров над могилой («дымы» по житию Константина Муромского) дожили кое-где до конца XIX в. В городах Киевской Руси строились церкви; они снабжались богослужебными книгами, утварью, обслуживались причтом; вокруг городов, сразу за крепостными стенами, возникали монастыри, являвшиеся «узлами прочности» церковной организации; духовенство устраивало в городах торжественные молебны, крестные походы, читало проповеди; но язычество продолжало быть сильным не только «по украином», но и в больших городах. Для характеристики соотношения в русских городах христианского начала и языческого достаточно привести известное «Слово о твари...», составленное русским книжником XII в. Автор укрепляет предшествующие поколения русских людей в том, что они создали языческую религию: «во лжю створиша отци наши, идолом кланяхуться во образ человечь и послужиша твари». Автор «Слова...» бичует и своих современников за поклонение изображениям языческих богов («написавше свет болваном кланяються ему»); эти изображения света (Святовича?) являются «тварью», т.е. творением человеческих рук «написаней во образ человечь на прелесть малоразумным».

Язычество сохранялось в первое время существования древнерусского государства и христианства, сосуществуя с христианством, а пережитки язычества сохраняются и до сих пор: Масленица, Ивана Купала, провожание зимы и многое другое.

Принятие князем Владимиром (около 988 г.) христианства как государственной религии стало выдающимся актом, политически и идеологически закрепившим образование единого древнерусского государства . К тому же это было итогом русско-византийских отношений в X веке. Как и другие раннефеодальные государства, Русь нуждалась в общегосударственной религии, которая закрепляла бы только что созданное государственное единство. Дохристианская религия – язычество – такой роли играть не могла, будучи идеологией родового строя. Она вошла в противоречие с новыми условиями классового общества и не была способна освящать и укреплять общественный порядок.

В 980 г . князь Владимир попытался реформировать старую религию – объявить одного бога – Перуна. Однако механическое объединение старых племенных божеств не могло привести к единству культа и по-прежнему идеологически разъединяло страну.

Князь Владимир решил провести настоящую религиозную реформу. Согласно летописи он устроил «смотрины вер», выслушав представителей различных мировых религий. Владимир сделал выбор в пользу христианской веры по византийскому образцу. Причин тому было много. Ещё бабка Владимира княгиня Ольга приняла крещение, среди приближённых князя также было уже много христиан. Но самое главное – это исторические, экономические, политические и иные связи с православной Византией, которая являлась именно тем государством, контакты с которым представляли для Киевской Руси наибольшую ценность. Однако принятие Русью христианства проходило в сложной политической обстановке борьбы Руси с Византией. Восстания в Болгарии, Малой Азии вынудили византийского императора Василия II обратиться к Владимиру за военной помощью. В ответ Владимир потребовал за него замуж сестру императора – Анну . Поскольку такой брак означал бы признание Византией зависимости от русского государства, Василий II пытался уклониться. Тогда Владимир осадил греческий город Херсонес в Крыму. Взятие Херсонеса заставило Василия II подчиниться.

Таким образом, принятие христианства от Византии не вело к зависимости Руси от Византии.

Новая религия стала распространяться по всей Руси, зачастую силой (например, в Новгороде). Христианство усердно боролось с остатками языческого мировоззрения. Пройдут ещё долгие десятилетия, прежде чем христианство восторжествует на Руси, более того, язычество так до конца и не сдалось, многие традиции и праздники совместились с христианскими.

На Руси была учреждена русская митрополия, которая подчинялась константинопольской патриархии. Православное духовенство в первое время было греческим. Знать охотно приняла христианство: оно помогало ей властвовать над народом, укрепляло государственность. Церковь получила от князей большие земельные владения и десятую часть доходов («десятину»).

Принятие Русью христианства явилось прогрессивным шагом и имело важные исторические последствия:

а) Политические:

1) Русь, отвергнув «примитивное язычество», становилась теперь равной другим христианским странам, связи с которыми расширились.

2) Христианство стало государственной религией, связывало светскую и церковную власть и объединяло многоэтническое население в единое целое.

3) династическое родство с византийскими императорами.

б) Культурные:

1) Создание церкви как института и церковной организации по византийскому образцу.

2) Вхождение русского государства и народа в круг византийской культуры, ценностей, искусства и т.д.

3) Появление архитектуры и живописи.

4) Возможность, в отличие от католицизма. Ведение проповеди на родном для верующих языке.

5) Введение кириллической азбуки и начало литературы.

Принятие христианства в православной традиции стало одним из определяющих факторов дальнейшего исторического развития Руси.

Древнерусское государство значительно укрепилось при Ярославе Мудром (978 – 1054 гг.). Первое, что сделал Ярослав Мудрый – укрепил управление страной. Они послал в крупные города и земли своих сыновей и потребовал от них беспрекословного повиновения. Сам же он стал «самовластцем». В некоторых документах его даже именовали царем. Великий князь был ревностным сторонником развития культуры, образования, грамотности. При нём были открыты новые школы, поддерживалось книжное дело. Поднялся престиж Киевской Руси, иностранные короли искали союза с киевским князем.

При Ярославе Мудром было положено начало русскому письменному законодательству. Свод законов того времени назывался «Русская правда» и основывался на старых русских обычаях. Сыновья Ярослава Мудрого дополнили его новыми законами («Правда Ярославичей»). Была запрещена кровная родовая месть – пережиток родового строя. За убийство человека раньше мстили из поколения в поколение. Теперь же за убийство был положен денежный штраф. При Ярославичах «Русская Правда» (новый свод законов) была направлена не только на то, чтобы установить порядок в стране, но и защитить собственность (землю, дом, имущество).

Владимир Мономах дал Руси новую «Русскую Правду», названную «Устав Владимира Всеволодовича». Он ограничил произвол ростовщиков, снизив процентные ставки (не более 20% годовых). «Устав» включал новые статьи об облегчении участи смердов, закупов, рядовичей, холопов. По существу, Мономах – первый реформатор в нашей истории. В период его княжения (1113-1125 гг.), а также правления его сына Мстислава Великого (1125-1132 гг.), власть верховного правителя укрепилась, был достигнут социальный мир и упрочены основы развивающегося государства.

Тест составлен для учащихся 10 класса, изучающих школьный курс истории по программе "Россия и мир с древнейших времён до конца XX века", автор О. В. Волобуев. Может быть использовано для организации текущего и тематического контроля и дифференцированной подготовки учащихся к экзамену. Содержит два варианта и задания части С. В первом варианте - задания с выбором одного правильного ответа. Во втором варианте предоставлены задания открытого типа и повышенного уровня сложности, ориентированные на проверку умений учащихся устанавливать правильную последовательность событий и явлений, соотносить два ряда информации. В части С включены задания, требующие развёрнутого ответа и предполагающие проверку комплекса заний и умений учащихся.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Составитель: Молошникова Е. А., учитель истории МБОУ СОШ № 51 г. Воронежа.

Источники материалов:

История. Тематические тестовые задания для подготовки к ЕГЭ. 10 класс/ Авт.-сост. И. А. Шемаханова. – Ярославль: Академия развития, 2010. – 192 с.
Контрольно измерительные материалы. История России. Базовый уровень. 10 класс /Сост. К. В. Волкова. – 2-е изд., перераб. – М.: ВАКО, 2014. – 112 с.;

Тема: Русь в IX – начале XI вв.

Вариант 1. Задания уровня А

Переходной ступенью в образовании государства историки считают

Период «первобытного коммунизма»
Период «военной демократии»
Полюдье
Периодические переделы
земли

Формирование восточнославянской государственности происходит в

Среднем Поднепровье и северо-западном районе с городами Ладога и Новгород
Среднем Поднепровье и на Крымском побережье
Среднем Поднепровье

Появление на северо-западных русских землях варяжского правителя приходится на

860 г.
862 г.
879 г.
882 г.

Образование Древнерусского государства относят к

862 г.
882 г.
945 г.
965 г.

Введённые княгиней Ольгой фиксированные размеры налогообложения (дани) с подвластных земель назывались

Тягло
Вира
Уроки
Ясак

Годом крещения Руси считается

987 г.
988 г.
990 г.
996 г.

Общим для деятельности древнерусских князей являлось

Перепись населения
Введение десятины
Введение пятины
Полюдье

Последствиями, к которым привело крещение Руси были

А. попытки византийского императора подчинить себе Русь силой.

Б. усиление соперничества русских князей за право назначать митрополита

В. Развитие культуры и образования

Г. Установление власти династии Рюриковичей

Е. укрепление власти древнерусских князей.

Древнейшая русская летопись называется

«Повесть временных лет»
«Слово о погибели земли русской»
«Слово о полку Игореве»
«Задонщина»

Династия, пришедшая к власти в Древнерусском государстве:

Каролинги
Меровинги
Романовы
Рюриковичи

Народами, не вошедшими в состав государства Киевская Русь, были

Финно-угры
Поляне
Вятичи
Жмудь

Наиболее активные дипломатические отношения Русь имела с

Византией
Хазарией
Польшей
Швецией

Община на Руси называлась

Ополчение
Вече
Вервь
Полюдь

Основной частью населения Древнерусского государства были

Зависимые крестьяне
Ремесленники и купцы
Свободные земледельцы
Дружинники

Прочитайте фрагмент летописи и определите, о чём идёт речь: «Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Приходите княжить и владеть нами!»

Основании Киева
Призвании варягов
Походе на Константинополь
Походе князя Олега на Киев

В «Повести временных лет утверждается, что князь Олег

Был убит печенегами на пути из Византии в Киев
Погиб, отправившись в печенежскую степь
Умер от укуса змеи

Вариант 2. Задания уровня В

1.Прочитайте текст и вставьте пропущенное выражение.

«___________» проходил по Неве, Ладожскому озеру, Волхову, Ловати и Днепру. Он соединял море Варяжское с морем Русским. Конечным пунктом этого водного пути была Византия».

2.Расположите события в хронологической последовательности.

1. принятие христианства на Руси.

2. первая усобица на Руси.

3. посольство княгини Ольги в Константинополь и её крещение.

4. походы Олега на Константинополь, договоры Руси с Византией.