Духовность часто путают с нравственностью.

Нравственность и духовность – это одно и то же или нет?

В чем различие между ними? Как они взаимосвязаны?

Люди, далекие от Церкви, считают, что предназначение религии – воспитывать нравственных людей. Так ли это?

Всегда ли нравственен духовный человек? Всегда ли духовен нравственный человек?

Попробуем ответить на эти вопросы...

Смысл слова «нравственность»

«Нравственность» - от слова «нрав». В нраве находят свое отображение общие свойства природы человека, постоянные стремления его ума, чувств и воли, а также преобладающие привычки и навыки.

Каков нрав у человека, такова обычно и его нравственность. А какова нравственность, таково и состояние совести. При добром нраве - совесть добрая, чистая и чуткая, при худом и злом нраве - совесть делается подобной такому нраву.

Нравственность коренится в самой природе человека. Основы ее заложены в нашем существе и обеспечивают высокое достоинство человека. Эти основы, присущи всем людям: нравственные потребности написаны в сердцах людей (Рим. 2: 14) и имеют cилу постоянно действующего закона внутри человеческой природы.

О нравственной природе человека и нравственном законе

Нравственные основы заложены Богом в наше существо и они присущи всем людям. К ним относятся:
✦ нравственные чувства (стыда, совести, долга, ответственности, почитания…);
✦ нравственные потребности;
✦ нравственное сознание для различения добра и зла и т.д.

Нравственные основы сообщают каждому человеку внутреннее требование: все в своей жизни согласовывать с нравственным чувством, нравственным законом, нравственным сознанием, долгом и ответственностью.

Нравственность - это правильное отношение к окружающему миру, природе, ко всему творению Божию.

Это правильное отношение укладывается в золотом правиле нравственности: «Не делай другому того, чего не желаешь себе».

«Этика», «мораль», «нравственность» – это одно и то же слово, только выраженное греческим, латинским, и славянским корнем.

Нравственные (моральные) ценности - это то, что еще древние греки именовали «этическими добродетелями» или «этическими идеалами».

В качестве нравственных ценностей у всех народов почитаются честность, верность, уважение к старшим, трудолюбие, патриотизм.

В христианстве высшие нравственные ценности связываются с верой в Бога и ревностном почитании Его.

Именно нравственные ценности этот мир и называет духовностью. Правильно ли это?

Вспомните богатого высоконравственного юношу, который спросил Господа: «Господи, я исполнил все заповеди. Чего мне еще не хватает?». Господь ответил: «…все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною» (Лк. 18: 22). Нравственность всегда подвигает копить земные ценности. А Христос сказал: Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6: 19).

Человеческое добро – относительно, в бочке мёда всегда скрывается ложка дёгтя. Делая добрый поступок, мы, сами того не замечая, часто совершаем его по определенным мотивам – из тонкого тщеславия, из-за желания услышать похвалу, или избежать осуждения, или же, наоборот, делаем добро только с тем, чтобы ненавистный проситель от нас раз и навсегда отстал.

Встречаются люди безупречной нравственности, которые кажутся всем святыми. Но внутри они исполнены гордыни, тщеславия и презрения к людям. Троньте такого «нравственного» человека, попробуйте покритиковать его – и он вам покажет, «где раки зимуют»!

Нравственность – это внешне безупречное поведение человека. Но внутренние мотивы не всегда безупречны…

Пример: один врач безотказно шел навстречу всем просьбам людей, ехал к больному ночью на край света, безвозмездно снабжал медикаментами, давал советы… С точки зрения морали, то, что он делал – бесспорное добро. Все люди считали его святым. Но он делал это не из любви к людям, а из тщеславия и славолюбия...

Еще пример (из лекции проф. Осипова). Человек подает деньги нищим, делает благотворительные акции, переводит деньги через банк, и т.д., и т.п. С точки зрения морали, то, что он делалет – бесспорное добро. Но для чего он это делает? – Хочет пройти в Думу…

Другой пример: девушка навещает одинокого старика, приносит ему еду и лекарства, убирает квартиру. Старик считает ее святой… А девушка в сердце своем уже оформляет на себя квартиру старика в знак награды за свои труды…

Еще пример. Человек, прошедший Великую Отечественную войну, имеющий ранения и награды, пришел в школу работать военруком. Не имея семьи, всё время и силы он отдавал своим ученикам. Учил их патриотизму, порядочности, честности, дружбе, правильному отношению к женщинам, старикам, больным... Но при этом, будучи воинствующим атеистом, постоянно неприязненно высказывался в адрес Церкви и священнослужителей... Его воспитанники выросли порядочными людьми, но безбожниками.

Нравственность не выходит за пределы земной жизни и не решает важнейшие религиозные вопросы: смысла жизни и преодоления смерти. Цель жизни не просто в том, чтобы мирно сосуществовать с себе подобными и спасение обретается не одними лишь усилиями человека, но приобщением к Богу - источнику жизни вечной.

Светский мир видит в христианстве только нравственность и думает, что вся духовность сводится к исполнению нравственных норм. Это глубочайшее заблуждение!

Не столько в нравственной, сколько в религиозной области состоит принципиальное различие религий: в представлении о возможности и способе постижения истины, учении о бытии Божьем, богопознании, богообщении и цели человеческой жизни.

В центре христианства стоит не абстрактная мораль, – а Сам Христос , Его Божественная Личность; и всё в христианстве – нравственность, внешние и внутренние формы церковной жизни – направлено ко Христу и в нём только и получает свой смысл и значение. В христианстве нравственность служит средством приближения к Богу, ко Христу, и условием богообщения.

О духовности

Слово духовность происходит от слова «дух».

«Бог есть дух…» (Ин. 4: 24).

Духовность – это причастность человека Духу Святому, мера приближения человека к Богу.

Духовность – образ мыслей и чувств.

Духовен тот, кто наиболее уподобился Богу в добродетели, стал богоподобен.

Иисус Христос является выражением той духовности, которую христианство утверждает как высочайшую норму и идеал человеческой жизни.

✦ Духовность - способность руководствоваться в своем поведении (в личной, семейной и общественной жизни) высшими ценностями, следуя идеалу истины, добра и красоты, воплощенных в Богочеловеке - Иисусе Христе и ему уподобившихся - святых.

✦ Духовность можно определить как благодатность, добродетельность или благочестие, а в высшем проявлении святость.

✦ Духовность - это то самое высшее, что является целью всех человеческих стремлений.

✦ Духовность - то, чему подчиняется нравственность, поскольку духовный уровень - вершина и средоточие бытия, в целом, и человека, в частности.

Духовность всегда задает вопрос: «Зачем я делаю? » Чтобы обрести Царствие Божие? Или чтобы избежать будущего гнева? Или еще есть какая-то причина?

Есть три пути к Богу, как говорят Святые отцы.

Первый путь - путь раба . Раб совершает ту или иную добродетель из страха наказания.

Второй - путь наемника . Наемник совершает добродетель за награду.

Третий путь - путь сыновства . Сын творит добрые дела потому, что он любит Отца и подобен Ему.

Возвращение сына к Отцу с чувством, что «я не достоин называться сыном, что я иду к Нему как раб, как наемник, и все мои чувства к Отцу, как у раба и наемника, но не как у сына», - это и есть путь православного христианина.

Человека с сокрушенным духом Отец всегда ждет и Сам идет ему навстречу.

Старший сын упрекает отца, напоминая, что всегда работал на него и не получил награды. Отец отвечает: «Сын, ты всегда был со мной. И все мое твое» (См.: Лк. 15: 29–31). Но сын не может это воспринять, ибо он с отцом как наемник, в нем нет духовности.

Духовность концентрирует в себе целомудрие. Целомудрие хранит себя в тайне от этого мира. Бог подает духовные ценности - тайно. Отсюда Тайная вечеря, Таинства, притча о Царствии Небесном - сокрытом сокровище.

Чтобы приобрести это сокровище, нужно пойти и продать все. Бог свою силу совершает в немощи, когда ты не видишь за собой ни одного доброго дела. Это и есть духовность.

Духовность - это то, что сокрыто для внешнего взора, что находится в сердце человека и может внешне почти не выражаться. Чем более духовен, тем более скромен человек и склонен скрывать свои добродетели.

«Святые оплакивали свои добродетели, как грехи», - сказал преп. Симеон Новый Богослов. Подумаем над этой фразой…

Сущность духовного становления составляет путь воссоединения человека с Богом (его обожение ), преодоления тройной преграды: смерти, греха и (расстроенной грехом) природы. Это и есть путь исцеления, восстановления и спасения падшего человека.

В процессе духовно-нравственного становления человек становится всё более Богоподобной личностью. Богоподобие проявляется через воссоздание соборного единства и церковно-общинную жизнь в любви, по христианским заповедям и добродетелям.

О соотношении нравственности и духовности в человеке

Нравственное и духовное взаимосвязаны между собой, и часто определяют друг друга, но это разные вещи .

Нравственность есть одно из измерений и проявлений духовности человека.

Нравственность оценивается по нашим поступкам, а духовность - по внутренним, невидимым сердечным расположениям, характеру мыслей, движениям души, по степени ее нравственной чистоты или напротив – греховной скверны, прежде всего, себялюбия, гордыни, славолюбия, сребролюбия и сластолюбия, которые порождают целый букет страстей: лукавство, зависть, лицемерие, неприязнь, ненависть, похоть, коварство и т.д.

Нравственные принципы в христианстве подчинены духовности.

Человек духовный – всегда нравственен. Но не каждый нравственный человек – человек духовный.

Первым в рай вошел не высоконравственный человек, а разбойник, признавший, что справедливо осуждён и исповедовавший Христа Богом.

Задача религии в исправлении человеческого духа, в приобретении не правильной нравственности, а правильной духовности. Духовность же приобретается в Церкви.

Именно в Церкви происходит неизменное единение человека со Христом, в Котором источник благодатной силы, позволяющей принести плод в духовной жизни и во всяком деле. «Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне» (Ин. 15: 4).

#нравственность #духовность #общество

«Что толку тебе приобрести весь мир, если ты душе своей навредил?» (Книга Екклесиаста)

Это именно то, что происходит сейчас в нашем обществе - мы приобрели все, а душе своей навредили. У нас есть все мыслимые материальные и социальные блага, а душа стала пустой, грешной, безнравственной, бездуховной. Кризис, наступивший весьма вовремя, притормозил гонку потребления. Социологи пишут, что в докризисные времена среднестатистическая семья в России покупала продуктов в два, а то и в три раза больше, чем это было действительно необходимо.

Народ скупал бытовую технику, украшения, недвижимость и т.д. Материальные блага, комфорт, благоприятное социальное положение в обществе - стали главными ценностями. Поиск истины, совесть, нравственность - истинные - были отодвинуты на задворки общества. В древних буддистских текстах есть такое пророчество: «Наступят времена, когда общество достигнет наивысшего уровня эгоизма и бездуховности». Эти времена наступили. Эгоизм идет рука об руку с все возрастающим материальным потреблением, а замена духовных ценностей материальными создали бездуховный фон в обществе.

Посмотрите вокруг: , которая всегда духовна, заменена сексуальностью, бьющей вокруг, как грязный фонтан воды из-под земли. Сексуальность льется с экранов телевизоров, компьютеров, кинотеатров, концертных залов. Она во всем - в манере одеваться, вести себя в обществе, в поведении, в способах знакомства. А где слишком много сексуальности, там всегда в обществе увеличивается безнравственность. Однажды известный в Москве психолог давала интервью, в котором рассказывала, что чаще всего к ней приходят на консультацию молодые пары, прожившие в браке пару лет. Когда она начинает расспрашивать, почему в их молодой семье возникли проблемы, вырисовывается следующая картина.

Как правило, их основные занятия: секс, телевизор, компьютер и еда. И больше ничего…. Через год такой жизни, молодые уже не могут смотреть ни друг на друга, ни на телевизор. Уважительное отношение в обществе сменилось пренебрежением. Перестали уважать тех, кто умнее и опытнее, профессиональнее и интеллигентнее. Зато в обществе в культ возведены такие понятия, как «гламур», «cool», «крутой». Не уважают стариков, продолжительность жизни в стране снизилась, смертность людей преклонного возраста возросла, и они в поношенной одежде стоят в очередях в сберкассах и ищут акции по магазинам, чтобы купить макароны дешевле.

Не уважают детей, чьи неокрепшие души нуждаются в особом отношении. Их не воспитывают с терпением, а орут, поминутно одергивая. Мелькнула в Интернете небольшая заметка, что смертность младенцев до года за последние годы в России выросла вдвое. Откройте любой новостной портал в Интернете, оттуда на вас польется поток ужасной информации: в этом регионе России пьяный милиционер выкинул из окна жену и маленьких детей, в том регионе пропали девочки-школьницы - найдены убитыми, а где-то целая группа мальчишек ушли из дома и не вернулись - через неделю были обнаружены мертвыми в канализационном люке.

Трагичный перечень можно продолжать очень долго. Возьмем для примера Москву, этот огромный мегаполис, который моя дочь грустно назвала «городом, который выжигает сердца». TripAdvisor, американская консалтинговая компания, проводящая исследования в сфере туризма, составляет рейтинги крупных городов, которые основаны на мнении туристов, побывавших в них. Итак, Москва находится на 3 месте в категории «наименее дружелюбный город» и на 3 месте «самые плохо одетые жители». Компания Gallup проводила в течение 5 лет (2005-2009 гг.) в 155 государствах опрос, с целью выявить «самую счастливую страну» в мире. Респондентов просили оценить по 10-бальной шкале, насколько они довольны жизнью в своем государстве.

В это понятие входило: чувствуют ли люди себя уважаемыми, интеллектуально востребованными, здоровыми. Результаты опроса опубликовал сайт Forbes. Россия на - 73 месте, почетно заняв место после Коста-Рики, Бразилии и Панамы. На первых местах - скандинавские страны - Дания, Финляндия, Норвегия. Еще взглянем на статистику первого кризисного 2008 года, согласно которой, Москва - была на 1 месте среди всех столиц Европы по количеству убийств; стояла во главе рейтинга наиболее коррумпированных регионов России; была в двадцатке наиболее грязных крупных городов мира.

Думаю, что фактов приведено достаточно, чтобы создалась наглядная и грустная картина. Москва - центр России, стала одним из самых грязных городов мира, причем, как внешне, так и внутренне. Много роскоши и денег, много власти и шоу. Мало культуры и духовности, нравственности и порядочности. Каждый год в России, в Рождественскую ночь, передают по телевизору торжественное богослужение из Храма Христа Спасителя. Приходят все власть предержащие, самые влиятельные лица в государстве. Я тоже каждый раз включаю это красивое и праздничное зрелище.

Смотрю недолго - полчаса, от силы. До конца досмотреть никогда не могу. Почему так? Затянуто, чересчур пафосно и роскошно. А ведь Иисус Христос не был пафосным и напыщенным. Он мыслил божественно легко, говоря: «Будьте как дети, и тогда войдете в царство Божье». Он учил притчами и аллегориями. И умер на простом деревянном кресте. И когда увидел в храме торговцев, разгневался и стал выгонять их оттуда. А какова нынешняя религия? Не стала ли она похожа на тех же торговцев, торгующих верой человеческой во имя своих интересов?

Я уважительно отношусь к верованиям любых людей, будь то православные, лютеране, иудеи, мусульмане. Могу зайти в любой храм и чувствовать себя в нем комфортно, посидеть на скамье в лютеранской церкви, постоять возле икон в православном храме, прикоснуться к кресту в католическом соборе. Я уважаю веру, как одну из высших истин. К Богу ведет много дорог - и через Любовь, и через творчество, и через культуру, и через веру. Думаю, что любой человек может придти к Богу дорогой веры. Если ему в этом помогает религия, то можно сказать - слава Богу. Но несет ли нынешняя религия свет веры? А может быть, в ней стало слишком много догм и предрассудков? Поддерживает ли она нравственность в обществе? Развивает ли ее? Попробуем разобраться в этом вопросе. За последние два тысячелетия религия претерпела не так уже много изменений. Незыблемость своих норм и правил - это то, что все основные религии мира стараются, во что бы то ни стало, сохранять. Когда пытаешься говорить с кем-то из «святых отцов», то наталкиваешься на стену упрямства и догматизма. Приведу пример из одной своей беседы. Спрашиваю: «А

почему в Святой Троице есть Бог, Святой Дух и Бог-сын? Но ведь Бог и Святой Дух - едины, так может быть, святая Троица должна выглядеть так - Бог - Бог-сын - Бог-дочь?» Вы бы видели, какими испепеляющими взглядами мне на это отвечают, явно сожалея, что времена инквизиции и костров, на которых сжигали ведьм, прошли.

И никто так и не смог мне ответить на это вопрос ясно, умно и не бросаясь цитировать Библию. Библия - одна из серьезнейших и умнейших книг на Земле, но дошла ли она до нас такой, как и была написана? Думаю, что нет. Библия - это же сборник, каждый со временем что-то добавлял свое и больше всего «своего» добавила наша достопочтимая церковь, перекраивая ее по своим надобностям. Приведу интересные примеры: католическая церковь против предохранения и презервативов.

А в Латинской Америке и Африке - эпидемия СПИДа, от которой презервативы хоть как-то, но защищают. Любые обращения к церкви за одобрением их использования падают в пустоту. При этом представители Ватикана объясняют, что секс должен служить лишь продолжению рода. В этом вопросе церковь не только не идет в ногу со временем, но и способствует невежеству и безнравственности. Еще вспомним недавние скандалы, потрясшие Ватикан, когда ряд священнослужителей обвинили в растлении малолетних прихожан. Конечно, церковь много делает для людей - это и строительство больниц, и оказание помощи малоимущим, и другие благотворительные мероприятия.

Но, положив на одну чашу весов жизни эту сторону церкви и религии, мы должны на другую чашу весов положить и неприглядную сторону. Это будет справедливо. Возможна ли нравственность без религии? Думаю, что да. Духовная нравственность, наполненная светом доброты, культуры и образованности. Я вглядываюсь в различные религии мира и наблюдаю грустные явления. Церкви помнят о проведении обрядов и праздников, соблюдают все церемонии, шьют себе торжественные одежды, расшитые золотой нитью, а в мире с каждым годом увеличивается количество подростков, которые становятся наркоманами. Конечно, с наркоманией очень трудно бороться, она как зараза, расползающаяся по миру. Полностью вылечить от наркомании трудно, труднее, чем от алкоголизма, т.к. необратимо страдает мозг человека, особенно несформировавшийся мозг молодого человека. Но необходимо пытаться! Там, где влияние католической церкви особенно сильно - в странах Латинской Америки, там и находятся основные наркотические рассадники. Мусульманство из одной из старейших мировых религий превращается в воинствующую догму: «Бей, взрывай неправоверных».

Недавно по каналу National Geographic показывали документальный фильм о мусульманстве, о том, как Коран, со специально вставленными фразами, призывающими к насилию, печатают миллионами экземпляров специально для распространения в странах Европы, в России, Америке. Человечество существует не две тысячи лет, а значительно дольше. Такие исследователи, как, например, Эрнст Мулдашев, вообще говорят о существовании древнейших цивилизаций до homo sapiens. А у них была нравственность? Несомненно, хотя религии были другие или их не было на каком-то периоде истории вовсе.

Взаимосвязана ли религия с нравственностью? Нравственность должна лежать в основе любой религии и, очевидно, когда религии создавались, так и было. Но со временем, произошли большие перемены и в жизни людей, и в общественном сознании, и в понятии, что же такое «истинные ценности». Нынешние религии уже не борются за нашу нравственность, за наши души. Они борются за власть, за влияние, за финансы, за социальное благополучие.

Альбер Камю писал: «Для нас не секрет, что все церкви против нас… они все претендуют на обладание вечным». Вечным нельзя обладать, как нельзя обладать звездным небом. Церковь стала наместником Бога на Земле, но разве Бог уполномочивал ее на это? Особенно на столь длительное время? Да еще с безраздельной властью над человеческими душами! Для общения с Божественным посредники не нужны. Достаточно прислушаться к своему сердцу. Мне нравится мысль о том, что мы должны научиться ощущать Бога внутри себя, искать пути к Вечности в своей душе. Как это сделать? Думать, читать, учиться. А тем, кто самостоятельно это не может сделать и кто просит: «Открой и мне то, что ты ищешь, мои глаза, увы, слабы», тех учить и помогать им. Это простая мысль и совершенно не новая. Но это единственный путь к познанию и духовному поиску. Один из моих любимых мультфильмов - «Ежик в тумане» режиссера Юрия Норштейна. Недаром, на фестивале анимационного кино в Японии именно этот мультфильм назвали «фильмом всех времен и народов». Это мультфильм не просто о пути ежика, он о наших странствиях к свету, к вечному огню истины. Мы все блуждаем в тумане, встречаем помощь от кого-то или, как надежду, белоснежную лошадь. В этом фильме есть даже понятие Дао и Дзен, столь присущие восточной философии.

Дао - когда ежик стоял в окутывающем тумане, в котором могло скрываться что угодно, а неожиданно упавший сухой лист на ежика - Дзен, момент, который так о многом говорит и который не повторяется, в котором есть красота и неожиданность, есть размышление. Почему я вспомнила этот мультфильм? Он не только о пути к свету и о том, как найти дорогу домой, как выйти из тумана невежества и бездуховности. Он о доброте и красоте, без которой нравственность невозможна.

Ежику все время помогали - то пес принес потерянный узелок, то светлячки осветили путь через темный лес, то «кто- то» в реке вынес его на берег. А как много в этом фильме красоты! Нравственность идет рука об руку с добротой и красотой. Добротой истинной, когда бедной девочке дарят не одну из своих многочисленных кукл Барби, хотя и это хорошо для начала, а свою единственную игрушку. Когда жертвуют своим временем и силами, а не только деньгами. Когда учатся любить бескорыстно, дружить преданно, учиться с интересом.

Красота истинная - красота летящей чайки над морем, а не последней модели автомобиля; красота заката, а не платья, обсыпанного бриллиантами. Философы, социологи, ученые всего мира говорят о том, что наступает новая эра. Человечество уже не может жить по-прежнему, как раньше. Рождаются дети Индиго, которые мыслят по-иному, у которых другой взгляд на мир, новые способности. Мы уже не может игнорировать климатические изменения, которые в скором времени окажут сильное воздействие на все страны мира.

В стороне не останется никто. Перед человечеством встанут следующие основные проблемы: голод, количество и качество продовольствия; климатические изменения и вызванные этим природные стихийные бедствия; проблемы миграции и переселения народов. На фоне этих глобальных проблем нашей цивилизации встает вопрос - насколько будут необходимы религия и нравственность? Человек так устроен, что ему всегда надо во что-то верить. Недаром, все лучшие произведения мировой культуры наполнены идеалами, которым человек подражает, к которым стремится. Вера - это одна из божественных истин. Когда в жизни порой ничего не остается, даже надежды, помочь выжить может только вера. Но соответствуют ли новому духовному уровню грядущей эпохи нынешние религии, наполненные догмами? Думаю, что нет. И если они хотят войти в новую эру, им надо будет меняться либо создавать что-то новое.

Эммануил Кант как-то заметил: «Лишь две вещи в мире достойны удивления: звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас». Звездное небо - за непостижимую тайну и бесконечность красоты и совершенства. А нравственный закон - потому что, это основа человеческого общества, стержень любой личности. Очень важное определение Канта - «нравственный закон внутри нас». Наверное, это лучшее определение нравственности, когда-либо данное. Нравственность - это закон, свод истинных правил, которые любой человек обязан соблюдать.

Мерилом их соблюдения является совесть внутри человека. Когда человек нарушает нравственный закон, он всегда это ощущает - его совесть дает ему это понять. Другое дело, что человек старается заглушить голос своей совести другими, эгоистичными доводами. Если много людей нарушают нравственный закон, тогда в обществе наступают черные времена. Можно сказать, что сейчас они настали, когда бездуховность и безнравственность наложилась на экономический кризис и на природные аномалии, вызвавшие ряд стихийных бедствий.

Основным нравственным законом в прежние века являлись десять заповедей, который, согласно истории, были переданы Богом Моисею, на горе Синай, для того чтобы он научил людей соблюдать их. Перечни данных заповедей в различных религиях отличаются. Богословы спорят, какую из заповедей надо считать первой, какую второй. Например, лютеранская и католическая церковь разделяют 10-ю заповедь на две. Хотя так ли важна в данном случае форма? Может быть, имеет смысл только содержание?

Приведем текст 10 заповедей по Синодальному переводу Библии и взглянем на них глазами современного человека, а не времен Моисея:

1. Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим.

2. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои.

3. Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно.

4. Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осёл твой, ни всякий скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и всё, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.

5. Почитай отца твоего и мать твою, чтобы тебе было хорошо, и чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, даёт тебе.

6. Не убивай.

7. Не прелюбодействуй.

8. Не кради.

9. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

10.Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего. Современный человек мыслит по-иному, чем иудеи во времена Моисея. У него - другой кругозор, другое образование, возможность быстрого и любого общения с помощью мобильной связи, получения всевозможной информации из Интернета и телевизора, даже другой словарный запас и манера разговаривать.

И часть заповедей уже не воспринимаются так, как раньше, с прежним почтением и уважением. Более того, многие люди их даже не знают или вспоминают лишь некоторые из них. И если заповеди «не убивай» и «не кради» понимаются быстро и правильно, то заповедь «не прелюбодействуй» воспринимается с любопытством и с вопросом: а что это такое - прелюбодейство? А если это измена, то кому? А если человек не женат или не замужем, а просто встречается с кем-то, как многие нынче, то тогда как? «Не произноси имя Господа напрасно» - к сожалению, многие люди, особенно молодые, не то, что напрасно, а вообще редко обращаются к Богу и пренебрежительно относятся к молитве, хотя это может быть прекрасной возможностью побеседовать с Богом внутри себя. 10-я заповедь: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ничего, что у ближнего твоего» во многом повторяет 8-ю: «Не кради» и 7-ю: «Не прелюбодействуй», по сути, если вы внимательно в них вчитаетесь, то это одно и то же. Можно, конечно, сказать, что 10-я заповедь - о зависти, но для современного человека это слишком размыто сформулировано.

Нынешние люди мыслят более конкретно, тем более, им непонятно упоминание волов и рабов. 4-я заповедь самая мало осуществимая для нынешних людей: «Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай в них всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни вол твой, ни осёл твой, ни всякий скот твой, ни пришелец, который в жилищах твоих; ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и всё, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его».

Современная жизнь такова, что многие работают в субботу и в воскресенье, хотят они этого или нет - в силу профессии, например, машинисты электропоездов, продавцы в магазинах и т.д. Даже если спросить многих женщин, то именно в выходные они начинают мыть, убирать, стирать, готовить, потому что в рабочие дни они работают на службе наравне с мужчинами.

Конечно, если вдуматься в смысл - то, наверное, эта заповедь о том, что мы все погрязли в суете, что нам необходим хотя бы один день в неделю для духовного и несуетного - отдыха, общения друг с другом и детьми, для того, чтобы побыть на природе, почитать серьезную книгу. В любом случае, то, что подходило для людей прежних веков, уже не во всем подходит людям XXI века. И если мы что-то критикуем и отвергаем, то надо и что-то предложить: новый путь, новые способы мышления, новые правила нравственности, духовные и свободные от религии. Кто захочет, может следовать старым заповедям, но кому-то понравятся новые. У человека всегда должен быть выбор.

Нравственность, как основной закон существования людей, будет необходима всегда. Она была востребована тысячелетия назад, будет важна и в будущем.

И, наверное, новые нравственные заповеди должны выглядеть так, чтобы они были более понятны современному человеку с его совершенно иными представлениями о жизни, чем пару тысяч лет назад:

1. Бог - это Любовь, духовная и чистая. Стремись к такой любви. И не возводи на уровень Бога ничто другое - материальное, социальное.

2. Не убивай, ибо жизнь человека - бесценна, не ты ее давал и не тебе ее отбирать.

3. Не воруй, ибо это тебе не принадлежит.

4. Уважай родителей - т.к. они привели тебя в этот мир.

5. Заботься о детях - они идут по твоим стопам и ты в ответе за них.

6. Будь преданным, не изменяй тому, кто любит тебя, и кого любишь ты.

7. Не завидуй, это - ржавчина, которая разрушает душу.

8. Не мсти, т.к. это не только разрушит судьбу того, кому ты мстишь, но и твою.

9. Не обманывай, ложь подобна липкой паутине коварного паука, которая оплетает и тебя, и обманутого.

10.Не проявляй злобы, потому что она унижает, больно бьет по другому человеку и, порой, убивает.

11.Подобное всегда наказывается подобным, помни об этом, потому что, то, что ты отправишь в этот мир, тебе многократно вернется обратно.

12.Люби другого больше, чем себя! И если мы будем подобные нравственные заповеди соблюдать сами, а также учить им своих детей, то у нас есть шанс вернуть в нашу жизнь такое понятие, как «духовная нравственность».

Анализ понятий духовность и нравственность позволяет сделать следующие выводы:

Нравственность - это верное наше отношение к окружающему миру, в первую очередь - к окружающему миру, природе, ко всему творению Божию. Каково оно, это правильное отношение? Укладывается в золотом правиле: не делай другому того, чего не желаешь себе. Осипов А.И. Нравственность и духовность: фрагмент лекции «Искажение христианства». - с.1

Оценивая человека с точки зрения нравственности, мы опираемся на его поступки и действия, и исходя из их анализа строим свои выводы. Нравственность является внешним проявлением человека, по сути, это выполнение человеком общественно признанных норм. Но мы не можем судить о внутренних качествах человека.

Духовность же - внутреннее качество, оно скрыто от окружающих и почти не выражается внешне. Само слово духовность происходит от слова «дух», которое в свою очередь означает высшую способность человеческой души, посредством которой человек познает Бога.

Русский философ Бердяев Н.А. считал, что «Духовность есть богочеловеческое состояние. Человек в духовной своей глубине соприкасается с божественным и из божественного источника получает поддержку...

Очень важно еще понять, что духовность совсем не противополагается душе и телу, она овладевает ими и преображает их. Дух есть прежде всего освобождающая и преображающая сила.» Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. - с.321

По мнению ряда исследователей В. Э. Вайцехович, В. П. Зинченко и др. охарактеризовать дух, духовность как понятия можно лишь ассоциативно, метафорически, поскольку современный понятийный уровень познания слишком груб и примитивен для этой сферы.

Некоторые словари объясняет понятие духовность с позиции материализма - это индивидуальная выраженность в системе мотивов личности двух фундаментальных потребностей: идеальной потребности познания - мира, себя, смысла и значения своей жизни, и социальной потребности жить и действовать “для других”. Под духовностью преимущественно понимается первая из этих потребностей, а вторая под душевностью, т. е. добрым отношением человека к окружающим его людям, заботой, вниманием, готовностью прийти на помощь, разделить радость и горе.

Проблема духовности в отечественной философии начала ХХ века развивалось в контексте религиозного миросозерцания. Разработка проблемы духовности велась в русле анализа проблемы самореализации “человеческого духа” (В. Соловьев, С. Л. Франк), “личностного духа” (Н. Бердяев, П. Флоренский).

Прикладной аспект исследования духовности находит свое воплощение в акмеологии, где духовное “акме” представляет собой наивысший, идеальный уровень развития духовности личности. Так, рассматривая духовность как компонент профессиональной культуры, О. Ю. Скуднова выделяет ряд ее функций, одной из которых называет интерактивную функцию - реализующую возможность профессионально-духовного взаимодействия с людьми.

В работах, так или иначе затрагивающих проблему духовности, нравственности личности, речь идет об альтруистическом поведении: особом отношении к другому, которое обеспечивает сочувствие и содействие ему в разных, ситуациях. Обычно такое отношение рассматривается в терминах эмпатических переживаний: переживания другого воспринимаются через непосредственное эмоциональное заражение, через принятие чужих переживаний.

Многие ученые, отмечая повышение интереса к проблемам духовно-нравственного развития, подчеркивают, что сейчас идет постепенно обозначающийся поворот - если не к душе в ее полном понимании, то, по крайней мере, к душевности, к душевным проявлениям человека, и опорой, адекватным зеркалом становится гуманитарный подход, а нравственность выделяется как форма организации человеческих взаимоотношений, один из критериев духовности человека.

Интерес к этой проблеме духовности снижался и ХХ век как раз и явился той эпохой, когда закончился расцвет великих литератур и искусств, великой музыки и философии, область социально-политического действия вовлекает в себя и чем дальше, тем определеннее роль не наиболее духовных представителей человеческого рода, а как раз наименее духовных. Образовался гигантский вакуум духовности и гипертрофированная наука бессильна его заполнить.

В последнее время интерес к проблеме развития духовно-нравственной личности снова возрос. Но, несмотря на это, можно говорить о кризисе духовности в обществе. Противоречия современного общества все активнее проявляются в доминировании ориентаций субъектов па материальное обогащение в ущерб духовно-нравственному. Такое навязанное (СМИ, амбициями политических партий, родительскими установками рассогласованных стилей воспитания и т.п.) стремление к удовольствиям-развлечениям как самоцели, то есть жизни только для себя и чаще за счет других, неизменно влечет разрушительную направленность жизнедеятельности (деформацию личности) и/или упадок жизненных сил (психологическую истощенность личности). Если народ исповедует приоритет духовного стяжания над материальным, заботу о ближнем, патриотизм - страна процветает. Такое исповедание функционально закреплено в любом обществе за системой образования.

Современную ситуацию отечественной педагогической практики духовно-нравственного воспитания личности усугубляет то, что кроме мировых религий: христианства (православие, католичество, протестантизм), ислама, иудаизма и буддизма - активно-негативное влияние на молодежь оказывают множество вневероисповедных деструктивных религиозных организаций, некоторые из которых уже официально признаны государством сектами и культами, разрушительно действующими на отдельную личность и социум в целом. Данилюк А.Я. Концепция духовно-нравственного развития и воспитания личности гражданина России - 15с.

В этих условиях отечественная школа, обладающая богатым опытом и традициями воспитания, может и должна взять на себя заботу о нравственном облике молодых людей, помочь семье и обществу в целом предотвратить их моральную деградацию.

Одним из вариантов выхода из сложившейся ситуации является обращение к культурному наследию нашей страны, важной составляющей частью которого является православие. Оно всегда играло большую роль в жизни российского общества, благотворно воздействовало на моральный облик человека. Позитивные перемены, произошедшие в современном обществе, позволили открыто говорить о религии, сделали возможным приобщение людей к православным ценностям.

Совсем недавно в российских школах появился новый курс -- «Основы православной культуры», который призван показать детям видение основных вопросов бытия с точки зрения православия, познакомить их с системой нравственных ценностей, а также должен способствовать их духовно-нравственному развитию. Но многие родители отказываются от данного курса в пользу изучения «Основ светской этики». Система школьного образования при недостаточной подготовке учителей в вопросах православной культура, основ христианской жизни, не всегда может дать действительно правильные представления учащимся о духовной жизни, о нравственных качествах личности, эту задачу на себя берет воскресная школа. Опытные священники и педагогики, прошедшие теоретическую подготовку в духовных образовательных учреждениях, формируют во время занятий понимание учащимися духовной жизни, прививают им основы поведения и формируют духовно-нравственные качества личности.

Человеколюбие, вежливость, бескорыстие, терпимость, тактичность, трудолюбие, верность, бережное отношение к природе, постоянное культурное развитие и соблюдение правил морали - все это можно отнести к нравственным качествам личности.

Только полноценно нравственный человек может быть трудолюбивым. Постоянное усердие и старание в занятиях труда различного рода - испытание для человека. Однако заинтересованность в получении полезного результата при добросовестном исполнении трудового процесса может привести человека к вершине карьерного взлета.

Человеколюбие заключается в его добром расположении к людям, способности проникнуться к ним участием и помочь в сложное время. Не всякий человек готов оказать поддержку и выразить сочувствие даже близким, не говоря о малознакомых людях. Тяжело проявить теплоту и заботу по отношению к окружающим, но еще труднее душевно сострадать и переживать за другого человека.

Бескорыстие - это духовное качество, которое дает человеку возможность поступить не в своих интересах, а в пользу других людей. Такое действие можно назвать безукоризненным и заслуживающим высокой оценки. Часто бескорыстных людей называют альтруистами.

Считается, что подобные поступки всегда возвращаются к деятелю как бумерангом положительными аспектами.

Верный человек - это высоконравственная личность, так как он всегда выполняет данные им обязательства и постоянен в отношениях. Верность характеризует умение быть дисциплинированным.

К нравственным качествам личности относится обычная вежливость. Однако именно она позволяет характеризовать человека как гармоничную и интеллектуально развитую особу. Встретив вежливого человека, проявляющего хорошие манеры поведения, окружающие непременно отмечают у него наличие достойного воспитания. Вежливый человек вызывает у людей уважительное и доброжелательное отношение.

Тактичность - качество, которое трудно развить, оно является внутренним чувством меры. Все же можно научиться контролировать свои эмоции и речь. Человеку, способному осознать грань между избыточностью и достаточностью в разговоре или действиях, непременно легче положительно настраивать людей по отношению к себе. Часто, такт позволяет избежать многих конфликтов.

Необходимо бережно относиться к природе. Варварское обращение к деревьям, цветам и животным - не что иное, как показатель первобытности сознания человека и его плохого воспитания. Понимание важности природы в жизни человека, ее влияния на будущее человечества доступно только умственно и морально подготовленному человеку.

Таким образом, можно говорить о том, что проблема духовности и нравственности людей не теряет своей актуальности и в современном мире. Во все времена в обществе ценились высоконравственные и ответственные граждане, поскольку именно они способны развивать общество и вести его в правильном направлении.

Алексей Ильич Осипов , профессор Московской Духовной Академии

Мы должны понимать и различать между собой нравственное и духовное. Эти вещи совсем разные – нравственность и духовность. Они взаимосвязаны между собой, да, конечно, и они часто определяют друг друга, но это просто разные вещи.
В чем же различие между ними? Нравственность – это верное наше отношение к окружающему миру, в первую очередь – к окружающему миру, природе, ко всему творению Божию. Каково оно, это правильное отношение? Укладывается в золотом правиле: не делай другому того, чего не желаешь себе.
Нравственность связана с определенными действиями человека. Ведь меня же никто не назовет безнравственным оттого, что у меня бывают кое-какие мысли, ну, не совсем нравственные. А кто знает, какие у меня мысли? Никто не знает. Я вот скажу только о нравственных мыслях, а о безнравственных не скажу. Когда мы пытаемся оценить те или иные проявления человека, т.е. характер, поведение, мы оцениваем их по его действиям. И мы называем нравственным какого человека? Того, который не обманывает, не прелюбодействует, не убивает и т.д. Как видите, мы оцениваем деятельность, поведение, творчество человека с точки зрения тех норм, которые очевидны. Которые можем увидеть, услышать, заметить, и, в зависимости от этого, называем человека нравственным или безнравственным. Например, находят у него соответствующие открытки и говорят: ну, понятно, какая тут нравственность! Или какие фильмы он смотрит, какие книги читает. То есть оценка его нравственности основывается на том, чем он интересуется. Это то, что относится к нравственности.
Но вы уже поняли, что это не относится к духовности. Я могу внешне быть человеком очень нищелюбивым, человеколюбивым, я могу подавать деньги нищим, когда просят, я могу делать благотворительные акции или переводить деньги через банк, и т.д., и т.п. Вопрос: что же я делаю – добро или зло? С точки зрения морали – бесспорное добро. Вот тут-то мы и увидим, что такое духовность. Никто не знает, зачем я это делаю, а мне нужно это для того, чтобы мне в Думу пройти. Я направо и налево перечисляю деньги: надо придать вес своей личности, глядишь – по телевизору покажут. Никто не знает, что во мне и что руководит мною – тщеславие, расчет или гордыня. Мною могут руководить мотивы совсем не человеколюбия, совсем не исполнения Заповедей Божиих о любви к ближнему, совсем не милосердие, а вещи, не только им противоположные, а подчас и безобразные, отвратительные. Но никто об этом не знает. Это во мне, в моем духе. Ведь внешне я могу быть просто святым человеком, внутри же – исполненным гордыни, исполнен тщеславия, презрения к людям. Более чем достаточно встречается у нас таких фактов, когда мы с удивлением говорим: «Такой человек, такой человек! Как он мог это сделать?» Прорывается, прорывается иногда, когда этот «святой сатана» вдруг показывает свой рог. Троньте вы этого «нравственного» человека, попробуйте покритиковать его – и он вам покажет, «где раки зимуют»!
Духовность же – это то, что сокрыто для внешнего взора, что находится в самом духе человека и что может внешне почти не выражаться или выражаться почти незаметно и для взора неопытного может быть невидимым совсем. Поэтому духовные ценности каковы? В Евангелии их называют, например: любовь, милосердие, но это совсем не означает, что тот, кто исполнен любви и милосердия, обязательно будет выражать их внешне, так что всем это будет очевидно. Напротив, чем бо́льшие ценности духовные присутствуют в человеке, тем больше он их скрывает.
Вы обратите внимание на поразительный факт, совокупность фактов, которые мы находим в Евангелии. Вы замечали когда-нибудь, что Христос, когда совершает чудо, часто приказывает никому об этом не рассказывать? Это же поразительная вещь! В чем дело? Это, думаете, идет от ума? Или еще от чего-нибудь? Да нет, духовная ценность – она всегда целомудренна, целомудренна! Не «ущербномудренна», а именно «целостномудренна». Мы знаем, что такое целомудрие. Мы знаем, оно прячется, оно скрывает себя. Истинная добродетель, истинная духовная ценность всегда себя скрывает. Неслучайно Христос сказал: «Если хочешь помолиться – затворись, затворись». (Кстати, мне это не нравится, очень не нравится. Я предпочел, чтобы меня сфотографировали, когда я молюсь. А эти разбойники-студенты никогда меня не фотографируют, когда я молюсь. Всё одни митры фотографируют, одно безобразие!:)))
Так вот, духовность и нравственность. Мы начинаем понимать различие между ними. Можно быть очень нравственным поэтом, но совершенно бездуховным, т.е. иметь противоположную духовность. Дух-то всегда есть – тот или иной, положительный или отрицательный, темный или светлый. И когда я говорю: «бездуховный», это значит, что нравственность сама по себе не определяет духовное содержание. Нравственность тогда начинает определять, положительно определять духовность, когда она находится в определенном ключе, т.е. когда человек стремится к исполнению Евангелия в своей жизни. Вот тогда его нравственные поступки могут иметь эту положительную направленность и постепенно приводить человека к тем духовным ценностям, без которых вся нравственность сама по себе ничего не стоит. Например, если я раздам все имение мое, отдам тело мое на сожжение, а любви не имею – нет мне в этом никакой пользы. Помните замечательные слова Апостола Павла в его знаменитом гимне о любви? Так оно и есть. Поэтому, когда христианство представляют как какую-то, знаете, моральную систему, когда в христианстве ничего большего не видят, кроме вот этих некоторых моральных правил, – это уродство, это карикатура на христианство. Правило «не делай другим того, чего не желаешь себе», в истории религии оно повторялось и раньше, его знает Конфуций, знает Будда, это правило знали все философы до Христа, ничего тут нового нет, это естественная вещь. Не в этом суть и величие христианской нравственности, а в том, что она дает соответствующий ключ, в котором эта нравственность порождает истинную духовность, нет этого ключа – что такая нравственность порождает? Безумство, гордыню, лжеправедность. которые затем ненавидят Христа и распинают Его.
Я встречался с таким явлением. Я жил в Гжатске, теперь это город Гагарин. Там был хирург, замечательный хирург. Человек, который никому ни в чем не отказывал. Просят его, он бросает обед и тут же идет и т.д. Вот он скончался. Пришла его жена к священнику, и вдруг священник стал ей говорить такие странные вещи, что она не смогла вынести. Она пришла к священнику с тем, чтобы он… прославил ее мужа, одним словом. А он стал ей задавать кое-какие вопросы – и в результате показал ей, каково было на самом деле его поведение, которое вызывало у всех восторг. Оказывается, вот это его поведение было сопряжено с удивительно (т.е. неудивительно) высоким-превысоким мнением о себе, с гордостью. Человек этот был преисполнен гордости. Такой тип людей очень часто встречается на Западе. Безупречная нравственность, он свят, он доволен самим собой, он всегда ставит себя в пример.
Кстати, почитайте И.В. Киреевского, где он пишет о различии между западным человеком и русским. В частности он там дает такую характеристику: «Западный человек всегда доволен собой, он всегда ставит себя в пример. Естественно, чем он недоволен, это теми обстоятельствами, которые не дают ему проявить себя. Поэтому он всегда ставит себя в пример. Русский человек, напротив, всегда чувствует свою недостаточность, свое несовершенство». Поэтому западный молодой человек легко выступает, ему ничего не стоит говорить, хотя и несет ахинею, но как смело: «Слушай, весь мир!» Наш человек стесняется. Один митрополит возглавлял делегацию и одному из наших молодых делегатов сказал: «Ты выступаешь сейчас». «Я посмотрел, – говорит митрополит, – бедный, что с ним было, весь в краску ударился, потом уж спросил, как он выступал, у него память, у бедного, всю отшибло, не знал, что и говорить». А они совершенно запросто все выступают.
В русском человеке от природы есть ощущение, интуитивное видение, чувствование той святыни и нормы, перед которой «я что-то не то». И.В. Киреевский хорошо все это показал. А добродетельность и безупречность без вот этого христианского ключа, когда люди говорят: «я вижу что поступаю исключительно добродетельно» – это самое страшное дело (хотя, может, исключения какие-то есть, я не знаю). Это нужно понять и попытаться довести до их сведения. Я скажу вам золотые слова, которые могут быть ключом для нашего с вами понимания, а потом и для объяснения им. И мы поймем, что такое духовность. В отличие от нравственности. Золотые слова, которые нужно всем знать и без которых мы вообще не поймем, что такое духовная жизнь. Цитирую точно: «Святые оплакивали свои добродетели, как грехи». Всем понятно? Что такое духовность и что такое нравственность?
Этого совершенно не знают мирские люди. Они совершенно этого не знают. Ладно бы мирские, этого, увы, к величайшему сожалению, не знает западный христианский мир. Католицизм, он весь построен на чем? Заслуги, заслуги. Вот дал я кому-то, проходя в воротах, – «Слава Тебе, Господи, есть! В банке счетчик прибавил». Туда дал, сюда дал… А вот обратите внимание к себе: никогда не замечали, что, когда сделаешь что-то действительно доброе, кому-то поможешь, – чувствуешь что «я уже…ну, в общем-то, Господь Бог в долгу мне, одним словом». Весь католицизм откуда исходит? Из ветхого человека. Из непонимания того, что сами добродетели наши осквернены, бывает, тщеславием, гордыней, расчетом, самомнением, человекоугодием. Сколько мы человекоугодничаем! И совершаем добродетель нашу почему? Не ради добра, а ради человекоугодия, особенно перед начальством. Вот так друзья мои. Кант вообще сводил суть религии вообще и христианства в частности к чему? К морали. Вы проходили на первом курсе основное богословие, вы помните точку зрения Канта на религию: он все свел к морали. Ну, он же немец, это люди порядка. Все по полочкам, все по порядочку. Мораль, нравственность – вот и вся духовность.
Я помню, как на одном из собеседований с немцами в Одессе о духовной жизни, когда с нашей стороны был прочитан доклад о святых, о святости, о православном ее понимании… До сих пор помню, какая реакция последовала со стороны немцев. Они сказали: «Мы думали, что это потолок – и все, а оказалось что за потолком еще целый мир». Причем учтите, что на этих собеседованиях встречаются профессора.
Я надеюсь, теперь всем понятно, какое различие между духовностью и нравственностью в христианстве. Все нацелено и все существует в ключе именно духовности. Сами нравственные принципы подчинены духовности, более того, христианство впервые в истории религии совершило акт не знающего аналогов кощунства. Знаете, что оно сделало? За одно это христианство нужно стереть в порошок с лица земли, как я отца Матфея, например, стираю. Знаете, что оно сделало, кто вошел в рай первым? Разбойник, негодяй, попросту говоря. За что? За какие нравственные поступки? За какие заслуги? Никаких, вот вам и нравственность и духовность. Вы подумайте, это же акт потрясающий, найдите, какая религия может святым считать негодяя, только за то, что он сказал: «Ах, верно, правильно меня осудили». Ничего себе, есть за что во святые возводить, то есть ну во святые уж ладно, но за что спасение-то получить: за то, что согласился? Так тут и соглашаться нечего: сколько людей убил да ограбил! Но этим самым христианство показало, в чем существо всей религиозной проблемы. В исправлении духа, духа человеческого, в приобретении правильной духовности, слышите, не правильной нравственности, а правильной духовности! Чем же является нравственность в таком случае? Нравственность является одним из необходимых, но не достаточных условий. Одним из средств. Даже слово «необходимых» в случае с разбойником для духовного совершенства человека не подходит. И здесь я был бы даже еще более скромным: даже не нравственность, потому что это что-то поверхностное. Исполнение заповеди, вот что является средством приобретения правильного духа, святого духа в человеке.
Вот только при каком условии человек приобретает истинное состояние духа, которое делает его способным к восприятию Бога. Не Бог нас принимает или не принимает, а мы становимся способными к принятию Бога. Пока мы поступаем, как говорится, греховно, мы не способны принять Бога. Запомните, Бог есть Любовь. И Он готов в каждый момент нашей жизни дать нам все, что только может дать. Почему же не дает? Нельзя, нельзя. Надень на меня митру сейчас, я потом никого не подпущу к себе – вы недостойны. Дай мне дар чудотворения – сейчас такие чудеса наделаю, что весь мир перевернется. Понимаете, нельзя. Я весь испорчен внутри, хотя этого не вижу, до времени. Недаром говорят: хотите узнать человека, дайте ему власть.

Нельзя мне ничего дать, пока я испорчен, пока я не очистился или, лучше сказать, пока я не увидел своей испорченности, вот в чем дело, поэтому от нас зависит, от нас самих зависит: будет Бог в нас действовать или нет, ибо Бог есть Любовь. И Он делал все, что можно было сделать, слышите, все уже сделано, все, осталось последнее, слышите, Он стоит и стучит, помните Апокалипсис? «Вот, стою при дверях, и стучу, кто откроет Мне, – помните? – К тому мы войдем, и сотворим у него пир». От нас зависит. Этим ключом, которым мы можем открыть дверь Богу, является вот то состояние, на которое Господь указал в Евангелии, – состояние разбойника, сказавшего: «Достойное по делам нашим приняли». Состояние того мытаря, о котором Господь сказал, что он вышел «более оправданным», чем фарисей.
Очень многие не видят различия между нравственностью и духовностью, многие сводят все порядочность человека и святость его, к одной морали. Увы, это беда, совсем не о морали говорит христианство, оно говорит о духовности. И мы должны об этом говорить. Не стесняйтесь, если вас будут поносить: вот мол, грешные такие, еще смеете говорить о духовности. Не стесняйтесь, по одной простой причине: у кого что болит, тот о том и говорит. И когда у человека болит зуб, он же не стесняется говорить об этом, правда? Тот, кто чувствует себя больным, тот, естественно, будет говорить о здоровье. Но тот, кто чувствует себя здоровым, тому нечего разговаривать о болезнях. Поэтому, когда человек чувствует себя больным, он будет говорить о духовности, а что такое духовность? Это здравость. Тому, кто не чувствует себя больным, духовность, конечно, не нужна. А.С. Пушкин хорошо сказал, лучше не придумаешь: «Всегда доволен сам собой, своим обедом и женой».
И еще об одном я хотел бы сказать – о неверном понимании христианства. Понимание, которое, в общем-то, если и не всегда присутствовало, то обозначаться стало уже давно, а в наше время приобрело широкий размах. Речь идет о понимании христианства, на первый взгляд, необычном, но вылившемся тем не менее уже в целое богословское направление, доктрину. Речь идет о социально-политическом понимании христианства. Конкретнее – речь идет о том, что христианство явилось той религией, в задачу которой входит такое преобразование человеческого общества, в котором оно действительно станет обществом благодействующих на земле. И все те основные нравственные принципы, которые возвещены Христом, – и они, и догматические истины, все они направлены именно к этому. А что Бог – Любовь, есть ясно, конечно. Вот христианство как раз и является такой доктриной, если хотите, системой мысли, учения, которая направлена на решение этой задачи.
В последнее время уже как-то немножечко замолчали, а вот в 60-е – 70-е годы, даже в 80-е, особенно громко о себе заговорило т.н. богословие революции, затем – богословие освобождения. Под освобождением разумеется освобождение людей от рабства, от эксплуатации, от несправедливости вот в этих, земных, условиях человеческого существования. В богословии революции прямо утверждается, что христианство призывает человека бороться с несправедливостью. Призывает? Кто скажет, что не призывает? А вот какими такими средствами – ну, это извините! Какими средствами? Вплоть до революции. Христос изгнал бичом из Храма, применил насилие? Применил. Следовательно, возможна революция. То есть борьба за социальную справедливость и материальные блага допускает все средства, если целью является справедливость и блага человека. Правда же, доктрина достаточно оригинальная? Она оформилась в таком виде, сравнительно недавно, как я вам говорил.
На самом деле подспудно эти идеи очень давно уже возникли, да и неудивительно, удивляться нечего, поскольку мы постоянно пытаемся все Заповеди Божии, само христианство, приспособить к чему? К жизни нашего ветхого человека. Посмотрите, как протестанты великолепно приспособились. Верующему – грех не вменяется во грех. Что лучше можно придумать, найдите, что лучше: я и верующий христианин, и Библию читаю. Грешу – ну и что, а верующим грех не вменяется в грех. Потому что я верю, что Христос пострадал за всех нас 2000 лет назад и принес полное удовлетворение за все грехи каждого верующего человека. Великолепно! Собственно, само богословие революции, если хотите, оно своими корнями, своей базой имеет вот этот протестантский тезис, хотя, нужно сказать, это богословие революции явилось даже, по-моему, первоначально в лоне кажется Католической Церкви. Я, по крайней мере, знаю о том, что Ватикан очень неодобрительно отнесся к этому, да, и какие-то там были санкции, это было в Латинской Америке, но они плюнули на Ватикан – и все. Через океан не так страшно, океан большой, Папа – далеко.
А вот сам вопрос, вопрос-то по существу поставлен: насколько христианство может оправдать подобного рода идеи? Друзья мои, первое, на что мы должны обратить внимание, ни в Евангелии, ни во всем Новом Завете мы нигде не найдем, к величайшему удивлению, ни слова, ни мысли, осуждающих тот строй, рабовладельческий строй, в эпоху которого возникло христианство. Но не только не находим осуждение, но находим – с этой точки зрения, которую я только что представил, – худшее, ужасное. «Рабы – повинуйтесь своим господам. Нет власти, которая не от Бога, поэтому каждый, противящийся власти, Богу противится. Рабы, слушайтесь господ! Не за страх, а за совесть». То есть нет не только какого-нибудь призыва к социальным переворотам, нет даже осуждения той социальной несправедливости, которая была вопиющим фактом того времени. Ну, вы сами понимаете, что такое рабовладельческий строй и кто такой раб. Подчас раб рассматривался как вещь, даже ниже этого. Гибель обычного раба – это ничто. А гибель какой-нибудь вещи – о! За это могли казнить много рабов! Вот это первый момент, который сразу вызывает, удивление и, по крайней мере, удивление в сопоставлении с данной точкой зрения.
Еще большее, пожалуй, недоумение с социальной, политической точки зрения, вызывает другой момент. Христос очень решительно заявил, помните, совершенно решительно: «Не ищите что есть, что пить и во что одеться, не ищите, посмотрите на птиц небесных, взгляните на лилии полевые». Уж не к тунеядству ли Он призывает? Оказывается, нет, там стоит греческий глагол «меримнао», означающий «терзаться». То есть не терзайтесь душой, не отдавайте всю душу на это. А к чему же Он призывает? Ищите, прежде всего, Царство Божие и правду его. Апостол пишет: «Не имеем зде пребывающего града, но грядущего взыскуем». Вы подумайте, он решительно отмежевывается от того, чтобы заниматься этими вещами, не с этой целью создана , не с этой целью, оказывается, цель совершенно другая.
Есть один вопрос, на который нам с вами надо бы ответить. Если христианство центральным пунктом своего учения, нравственного учения, называет любовь, то как же все-таки возможно осуществить любовь без ниспровержения социальной несправедливости? Вопрос, конечно заслуживающий внимания. И как вообще понять, что же тогда христианство проповедует? Что оно полностью отрекается от этого мира? Оказывается, христианство осуждает тех, кто – вы, наверное, помните из Посланий апостольских, – кто забросил все свои дела, так называемые мирские, и уже ждут только Второго Пришествия, отложив все дела. Апостол, помните, как строго сказал (я вот долго никак не мог вспомнить, кто же первый это сказал: Ленин или апостол все-таки: «Кто не работает, тот да не ест»): «Если кто не работает, пусть не ест». И еще: «Если кто не заботится о своих, а тем более о своих ближних, тот хуже неверного, и отрекся от веры». Так что повторяю еще раз: когда Христос говорит: «Не заботьтесь…», речь идет о том, чтобы не терзайться душой, душу не отдавать. Это все, что нужно. «Отче наш, хлеб наш насущный дашь нам днесь» значит не с неба, конечно, дай, а помоги нам, в наших делах.
Почему христианство не боролось с социальной несправедливостью? С рабовладельческим строем? В чем дело? Это вопрос серьезный, друзья мои, вам придется на него ответить. А дело вот в чем. Христианство обращает свой взор на источник человеческой несправедливости, это самое главное. Что является этим источником? Отсутствие любви в человеке. Этот источник – отсутствие любви в человеке – порождает все несправедливости, как в плане личном, так и в плане социальном. Вот на это христианство и направило все острие своего учения.
Помните, что пишет апостол Павел Филимону: «Прими Анисима, беглого раба, как брата возлюбленного». Вы слышите? Христос говорит ученикам: «Не называю вас рабами, называю вас друзьями». Христианство утверждает удивительные вещи: «Кто хочет быть первым, да будет всем слугой, да будет последним, кто будет господином, да будет всем слугой». То есть, оно устанавливает принцип вот этого удивительного нравственного равенства. Это не касается дисциплины жизни, это касается нравственных отношений.
И подумайте теперь: если рабовладелец и раб, помещик и крестьянин простой, капиталист и рабочий, если они действительно, по существу являются братьями, – не все ли равно, какой будет строй? Рабовладельческий строй будет не рабовладельческий, хотя бы и назывался таковым, и, хотя бы этот раб и был рабом, на каком он будет положении? На положении брата возлюбленного. Христианство смотрит на сердце человека и воспитывает сердце, и это именно проповедует.

Без любви нет христианства. И если ты христианин, ты должен в каждом человеке видеть равного себе, брата своего, а не раба. Этим самым подсекается основа, база, фундамент всякой социальной несправедливости, не по дисциплине жизни, когда есть начальник и есть подчиненный, а по социальной несправедливости. Вот почему христианство имеет совершенно другую функцию – воспитание человека, человеческого сердца, а не социальные перевороты и политические кружева. Поэтому попытка сведения христианства к какой-то социальной или политической доктрине не выдерживает никакой критики.

Духовно-нравственный смысл правового поступка в философии Ф.М. Достоевского

Творчество Ф.М. Достоевского (1821-1881) всегда притягивало к себе внимание исследователей из разных областей гуманитарного знания. Он известен не только как великий писатель, но и глубокий социальный мыслитель.

Внимание Достоевского к правовым вопросам не раз отмечалось в исследовательской литературе. П. Новгородцев в свое время именно в творчестве Достоевского увидел основы для развития русской философии права. Однако до сих пор этот идейный потенциал остается слабо востребованным современной философскоправовой мыслью. Правовые идеи Достоевского рассматриваются чаще всего в контексте исследования психологии и метафизики преступления. Собственно правовая концепция русского мыслителя не нашла еще должного осмысления в современной философии права.

Более того, отношение самого Достоевского к возможностям права как эффективного социального регулятора нередко трактуется как скептическое. Действительно, критическое отношение Достоевского к возможностям права по преобразованию социального устройства довольно ясно выражено им во многих высказываниях. Но стоит заметить, что эта критика связана в основном с нормативистским концептом права, в рамках которого право является основным социальным регулятором, скрепляющим общество через законодательно установленные государством нормы. Достоевский не столько отрицает право как социальный регулятор, сколько этатистский образ права.

Но в его творчестве с достаточной определенностью прослеживаются черты иного образа права, на которые и указывал в свое время П.И. Новгородцев.

В данной статье предлагается попытка реконструкции правовой концепции Достоевского как концепции «актуального права», в рамках которой понятие правомерного поведения трактуется не столько через связь с категорией правосознания как уважения к закону, сколько через категорию поступка как действия, в котором не просто отражается моральный выбор между правом и неправом, но в котором рождается само право. Именно акцент на поступке позволяет выявить вполне конструктивное отношение Достоевского к праву, но не как государственному установлению, а как социальной норме, открываемой в реальных человеческих отношениях.

Данные идеи Достоевского вполне адекватны современным поискам в философии права в стремлении преодолеть ограниченность этатистского подхода, сложившегося в советской юриспруденции и продолжающего влиять на современное правотворчество. Хотя именно отказ видеть в человеке (гражданине) творца правовой реальности и порождает как правовою пассивность, так и правовой нигилизм.

В статье выявляется методологическая значимость вычленения Достоевским поступка в структуре правового поведения человека для обнаружения правовых смыслов в реальности повседневного мира, а не в нормативных предписаниях закона.

Рассматривая бытие личности в творчестве писателя сквозь призму поступка как совершившегося выбора между правовым и неправовым поведением, мы, в отличие от сложившейся традиции восприятия мыслителя как исследователя причин преступления, делаем акцент на выявлении в его художественных образах и героях его публицистических очерков характеристик правового человека. Человека не отрицающего право, а открывающего его, но не в предписании закона, а в деятельном акте (поступке).

Ф.М. Достоевский, исследуя правовое бытие человека, открывает его как творца права. Не как носителя правового принципа (И. Кант), и не как проводника абсолютной идеи, подчиняющегося осознанной необходимости (Г. Гегель), а творца правовых смыслов.

Человек вмещает в себя самые противоположные стремления: от альтруистических порывов, до агрессивного эгоизма. Поэтому равно утопичным является как отказ от права, так и излишний энтузиазм по поводу возможностей права. Человек способен как на бунт, так и на смирение. Требуется не выбор того или другого, а нахождение равновесия. В. Викторович, исследуя данный вопрос, замечает, что «грех Ивана, отвечающего за пролитую кровь отца, проистекает не из природы протеста как такового, а именно из нарушенной им меры правды божьей, или, что то же, внутренней меры совести. Иван преступил эту меру не потому, что он бунтарь, а потому, что бунт, в истоках своих правый, он принял за освобождение от незыблемых законов общечеловеческой (божеской) правды».

Достоевский художественными средствами предвосхищает данное впоследствии Соловьевым определение права как принудительного равновесия. Принудительное начало в праве требует нахождения меры жизненноконкретной правды, гармонизации противоречащих начал.

Почвой для равновесия и согласия является не закон, не норма, а сам человек и его труд над собою: «Сделаться человеком нельзя разом, а надо выделаться в человека. Тут дисциплина», пишет Достоевский. Однако закон как внешняя принудительная сила не является дисциплинирующим началом: «провозглашают общие законы, то есть такие правила, что все вдруг сделаются счастливыми, безо всякой выделки, только бы эти правила поступили. Да если б этот идеал и возможен был, то с недоделанными людьми не осуществились бы никакие правила, даже самые очевидные».

Законы духа лежат не вне человека, а внутри него: «ни в каком устройстве общества не избегнете зла <…>, душа человеческая останется та же <…> ненормальность и грех исходят из нее самой». Нужен труд, повседневный труд по «выделке» себя. «В <…> неустанной дисциплине и непрерывной работе самому над собой и мог бы проявиться наш гражданин».

Дисциплина является сущностной характеристикой правового человека. У Достоевского дисциплина это не оковы, лишающие человека свободы; а способ достижения человеком целостности. Достоевский критикует право как внешнее принуждение. Но если мы перенесем трактовку дисциплины, как она понимается Достоевским, на характеристику правового человека, то следование праву в этом случае будет означать не подчинение внешнему принуждению, а восполнение я-бытия до мыбытия, не ограничение своей свободы, а включение в свою ценностную систему ценностей «другого», признание за ним права притязать. Вот те методологические следствия, которые мы можем получить, выделив категорию правового человека и соотнеся ее с трактовкой дисциплины Достоевским.

Право, понимаемое как дисциплинирующее начало не в силу внешнего авторитета правил, а в силу внутреннего принятия найденных культурой и закрепленных в ее нормативной системе смыслов, становится необходимым условием той выделки человека, без которой невозможно достижение социального согласия. Ибо так понимаемое право это смирение не перед авторитетом власти, а перед авторитетом «почвы», то есть духа народа, который и является как источником права, так и основой его легитимности.

Выделку, дисциплину Достоевский понимал как смирение, укрощение страстей, осознание своих недостатков и раскаяние. «Смирись гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость <.> найди себя в себе, подчини себя себе, овладей собой и узришь правду. Не в вещах эта правда, не вне тебя <…>, а прежде всего в твоем собственном труде над собою» 10 .

Дух смирения предполагает силу, а не слабость характера. В отказе Зиновия (Зосимы) от дуэли проявилась сила его характера, твердость его решимости встать на путь служения Добру, несмотря на возможное осуждение обществом его поступка. Но сила при этом проявилась не через бунт. Он не отрицал самого общества с его правилами, он своим поведением показал возможность иных правил. Следовательно, смирение как дисциплина Духа не только не предполагает подавления личности, подчинения ее внешним правилам, а, напротив, содержит в себе потенциал творчества, преобразования не только внутреннего мира личности, но нормативного пространства вокруг нее, наполняя это пространство духовным смыслом смыслом сопричастности всех со всеми.

Право должно «открыться» в обществе как нравственное требование, как нравственное отношение, как духовно освященная ценность, которая не навязана человеку другим человеком, а вытекает из самой природы человека как существа, открытого «другому».

Показательным в этом отношении является подход Достоевского к решению «женского вопроса» в полемике с «Русским вестником». Писатель показывает, что права женщины обеспечиваются не законами: «Разве о законах тут идет дело? Дело о наших домашних нравах, о наших обычаях, о принятых правилах и верованиях» 11 . От наличия законодательного закрепления формального гражданского равенства, на которое ссылается «Русский вестник», в обществе реально не утверждаются права женщины. Именно из формального отношения к вопросу о равенстве вытекают уродливые формы проявления эмансипации, якобы освобождающие мужчину от долга уважительного отношения к женщине. Освобождение женщины это освобождение от нравственной зависимости от мужчины, а не освобождение мужчины от его долга. Именно этот смысл обнаруживается в конкретных ситуациях, когда норма опосредуется культурной традицией (дело мадам Лафарж). Когда судьи, разрешая семейные споры, признают «права мужа на жену» норма о гражданском равенстве бессильна утвердить право жены на частную жизнь. Нужна апелляция не к норме, а к смыслу, к ценностному содержанию культурной традиции. Без отыскания этого смысла не помогут и «века рыцарства».

«Брак, пишет Достоевский, создала природа: брак есть закон ее, и если в вас осталась хотя одна капля веры в прогресс, то вы не должны сомневаться, чтоб естественный взаимный долг людей одного к другому, равно как мужчины к женщине и обратно, мог когда-нибудь уничтожиться. Вот некоторые другие долги и обычаи не естественные, а выдуманные человеком, часто ошибочно, неумело, глупо, вот те могут уничтожиться. <.> История ведь ничто иное, как картина этого уничтожения и постепенного приближения человечества к законному, естественному, нормальному долгу».

Равенство достигается не уравниванием в правах, а братским служением. Именно в служении, в отдаче себя ценности, которую человек считает высшей, человек исполняет себя, наполняет смыслом свое существование.

Достоевский снимает антиномию свободы и равенства через «признание». Свобода проявляется во взаимном принятии «Я» и «другого», причем «другим» может быть не только человек, но и мир. Именно через взаимодействие с «другим» происходит явление свободы, проявление личности, обнаружение себя. Но это возможно только при условии признания в другом равного себе в человеческом достоинстве (не в правах, не формально перед законом).

В основе правового притязания лежит свобода как возможность действия, гарантированная свободой как ответственностью (осознанно осуществленной возможностью). Равновесие между возможным и должным (правом и обязанностью) осуществляется не через возмещение (воздаяние), а через сотворение (воплощение истины в сущее). Другими словами, справедливость трактуется не через идею воздаяния, а через идею правды, как воплощенной в поступке истины.

Во «Сне смешного человека» справедливость (воздаяние) как социальная проблема возникает, когда общество отпадает от истины.

Служение людям заменяется служением справедливости. Оборотной стороной правопоклонничества становится мысль о том, что человеку все обязаны. Он начинает рассматривать счастье, как некий долг, который мир не удосужился ему выплатить. В итоге счастье пытаются взыскать тяжбой (Бурдовский, пытающийся взыскать наследство с Мышкина в романе «Идиот»).

Право, в логике Достоевского, средство, соединяющее людей, примиряющее. Воздаяние каждому по заслугам не ведет к справедливости, не восстанавливает нарушенного права, не возвращает человека в правовое поле.

Гражданское общество в социальной концепции Достоевского соединяется потребностью социального служения. Ответственным субъектом публичных отношений гражданин становится не только в силу наделенности его правами и свободами, но и как лицо, ангажированное ценностями своей культуры, заинтересованное в реализации каждого интереса (спастись можно, когда спасется каждый).

Онтологическим основанием права, условием его существования является свобода. Утверждается же свобода в качестве ценности не в законе, а реальном отношении. Такая постановка вопроса не исключает правового содержания этих отношений. Но правовой смысл задается не государством (не законом), а обществом через задание социально признанных правил, поддержанных культурной традицией, содержание которых создается, выявляется и изменяется в каждодневном, повседневном перекрещивающемся поведении различных «я» с «другими». В этом пересечении взаимодействий находится (обнаруживается) общезначимый смысл нормы не как догмы, идеи должного, рационального принципа, а как правила поведения.

Смысл правового поступка в нахождении права, в оправдании взаимного притязания субъектов через нахождение общезначимого смысла этих притязаний. В этом случае принятие обязанностей будет свободным, гарантированным не принудительной силой общества как контролирующей инстанции, а общезначимостью найденного смысла, а через эту общезначимость сопричастностью с обществом как равноправной стороной правовой коммуникации.

Когда праву доверяют, принудительные санкции не требуются. Однако доверие к праву возможно лишь, если право соотносится с высшей целью, если в нем реализуются значимые смыслы, а не просто частные интересы. Правовой поступок это поступок, в котором выявляется правовой смысл правового взаимодействия.

Внешняя сторона поступка являет результат внутреннего самоопределения субъекта права в мире правовых идей, нравственных ценностей и духовного смыла. Версилов в «Подростке» отказался от наследства князя, несмотря на выигранный процесс и юридическую (соответствующую действующему законодательству) безупречность своего права. Толчком к этому было письмо, не имеющее юридического значения, но проясняющее волю лица, не успевшего оставить завещание. Для Версилова в системе его ценностей правовым смыслом, а значит и юридическим значением, обладает выраженная внутренняя воля субъекта, а не внешнее документальное ее выражение. Его отказ имеет не только нравственное значение, а именно правовой смысл. Именно через его поступок, а не через юридические документы, была реализована воля контрагента правовой коммуникации, не оформленная в свое время юридически. Таким образом, через поступок открывается право. Но этого бы не произошло, если бы смысл данной правовой коммуникации не был бы помещен в систему духовно-нравственных смыслов и ценностных ориентаций личности, участвующей в данном отношении. Проявляя (делая явными) эти смыслы, поступок приобретает и правовой смысл.

Таким образом, Достоевский показывает, что далеко не любое взаимодействие, опосредованное законом, может иметь правовой смысл. Закон улавливает лишь рациональные аспекты права. Однако правовая норма оживает в реальном взаимодействии, пробуждая правовое чувство. Норма закона будет неэффективна, если не найдет поддержки в правовом чувстве. Дмитрий Карамазов чувствует себя обманутым в правах, несмотря на то, что юридически (то есть по закону) отец ничего ему не должен. Обманутое правовое чувство приводит к тому, что Дмитрий считает теперь себя в праве посягнуть на права отца. Как показывает дальнейшее развитие сюжета, если в коммуникации не было найдено право, то закон уже не удержит от бесправия.

Поступок это личностно значимый акт, в нем воплощается та или иная ценность. Через него должное утверждается (не познается, а признается) в бытии. Чтобы из ада перейти в рай, требуется не познание ада или рая, требуется признания рая в себе. Чтобы вернуться в правовое пространство, нужно увидеть в себе правду, истину и принять ее. «Не вне тебя правда, а в тебе самом», говорит Достоевский.

Примечателен в этом отношении диалог Версилова и подростка в подготовительных материалах к «Подростку»: «Что ж с того, что я подл и гадок, истина и без меня истина. Нет, не может без тебя, если только ты веришь. Именно без тебя не может так ты должен рассуждать».

Лишь проживание правового идеала конкретной личностью делает его действительностью. Если идеал только представляется, достигается только мыслью это утопия, которая в жизни превращается в антиутопию. Выделка человека это и есть вживание в идеал.

В связи с этим интересна характеристика самим Достоевским одного из своих героев: «.маленькие фанатики, подобные Эркелю, никак не могут понять служения идее, иначе как слив ее с самим лицом, по их понятию выражающим эту идею». Но ведь сам Достоевский тоже сливает идею с личностью. Тот же Раскольников отождествляет себя с идеей. В чем же разница?

Дело в том, что Эркель отождествляет идею не со своей личностью, а потому идея, даже и воплощенная, ему самому, его собственному сознанию трансцендентна. Она по-прежнему всего лишь отвлеченный идеал, так как остается вне собственного нравственного опыта личности. Служение идее возможно лишь через воплощение ее в своем собственном опыте. Чужой опыт доступен нравственной рефлексии только как имманентный нашему сознанию.

Идея должна быть пережита внутренним опытом личности, только тогда она получает нравственную оценку. Раскольников примерял идею на себя. Он не был к ней нравственно индифферентен, а потому его личность открыта для нравственного возрождения, которое требует от личности ответственной свободы. Для «малорассудочной, вечно жаждущей подчинения чужой воле натуры» Эркеля идея отождествляется всегда с другой личностью, потому что это не требует нравственного труда, нравственной ответственности. Его сердце не становится полем битвы добра и зла, ибо он сдал позиции злу без боя, отказавшись от свободы. Именно поэтому «чувствительный, ласковый и добрый Эркель, быть может, был самым бесчувственным из убийц».

Раскольников и Эркель оба убийцы во имя идеи, и тем не менее, это два совершенно разных типа противоправного поведения. Поведение Раскольникова поведение нравственно ответственной личности, субъекта правовых отношений. Поведение Эркеля это поведение управляемого индивида, объекта политического манипулирования.

В «Преступлении и наказании» разговор студента и офицера о старухе-процентщице завершается принципиальнейшим для Достоевского аргументом, переводящим отвлеченную идею о справедливости из ее идеального бытия в реальное:

«-Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьешь ты сам старуху или нет?

Разумеется нет! Я для справедливости. Не во мне тут дело.

А по-моему, коль ты сам не решаешься, так нет тут никакой справедливости!».

Справедливость определяется не теоретическим рассуждением, а нравственной возможностью воплощения в поступке. Если идея не может иметь нравственного воплощения, она не выражает справедливости. Идея становится отвлеченной не потому, что она не имеет возможности для реализации, а потому, что она не имеет возможности нравственной реализации, не имеет санкции со стороны духовных смыслов.

Безнравственные действия создают иллюзию борьбы за справедливость до тех пор, пока они представляются деятельностью вообще, безотносительно к конкретному волевому выбору между добром и злом, завершающемуся поступком. Правосознание и правоотношение смыкаются в конкретном правовом поступке, индивидуальном волевом акте. Иначе как через этот акт деятельность не существует. Но и бытие идеала без воплощения в поступке тоже скорее есть небытие.

Методологическая ценность такого вычленения поступка как первого звена в структуре правого поведения проявляется в анализе отношения Раскольникова к своему преступлению: «-Но ведь ты кровь пролил!» говорит Раскольникову сестра. На что тот отвечает: «Которую все проливают <…> которая льется и всегда лилась на свете <.> и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества. Да ты взгляни только пристальнее и разгляди! Я сам хотел добра людям и сделал бы сотни, тысячи добрых дел вместо одной этой глупости, даже не глупости, а просто неловкости, так как вся эта мысль была вовсе не так глупа, как теперь она кажется, при неудаче <.> Этою глупостью я хотел только поставить себя в независимое положение, первый шаг сделать, достичь средств, и там бы все загладилось неизмеримою, сравнительно пользой <.> Но я и первого шага не выдержал, потому что я подлец! Вот в чем все и дело!» 20 .

Для Достоевского правовое содержание деятельности определяется не отвлеченной целью общественного блага, а нравственною направленностью поступка. Несоответствие поступка нравственному идеалу выявляет и ложь в целях. Неудача первого шага со всей очевидностью показала, что целью поступка было не благо людей, а одна лишь власть. Власть для самого себя: «Не для того я убил, чтобы получив средства и власть, сделаться благодетелем человечества. Вздор! Я просто убил: для себя убил <.> Мне надо было узнать <.> осмелюсь ли нагнуться и взять [власть. Д. И.] или нет?».

Всеобщие порядки начинаются с устремленности к этим порядкам единиц, пытающихся сделать их нормой, принципом своей жизни. «Вы скажете, что единицы и десятки ничему не помогут, а надобно добиться известных всеобщих порядков и принципов. Но если б даже и существовали такие порядки и принципы, чтобы безошибочно устроить общество, и если б даже можно было их добиться прежде практики, так, а priori, из одних мечтаний сердца и «научных цифр», взятых притом из прежнего строя общества то с не готовыми, с невыделанными к тому людьми никакие правила не удержатся и не осуществятся а напротив, станут лишь в тягость».

Итак, анализ Достоевским деятельностной стороны бытия правового человека показывает, что духовная сторона права проявляет себя не только в сознании, а в деятельности, в поступке. Без перехода в действие сознательная рефлексия уничтожает право. Без реализации в поступке, то есть перехода из порядка долженствования в порядок существования право утрачивает духовное содержание, смысл обеспечения общественного союза, единства.

достоевский социальный право

Примечания

1 Новгородцев, П.И. О своеобразных элементах русской философии права // Новгородцев, П.И. Сочинения. М.: Раритет, 1995. С. 373375.

2 С. Гессен связывал утопизм социальных взглядов мыслителя именно с отрицанием последним права, подменой правовых отношений отношениями братской любви. См.: Гессен, С.И. Избр. соч. М., 1999. С. 624. Подобный взгляд устойчиво поддерживается и современными авторами. О. Соина полагает, что Достоевский видит в праве «.диктат понятия над жизнью, ту бесконечно бедную вещественную форму общественных отношений, когда на поверхность бытия выходит именно частичность человеческой природы, жалкий эмпирический фрагмент всей жизненной целостности». См.: Соина, О.С. Читаем Достоевского: Опыт философского осмысления мировоззрения и творчества писателя / О.С. Соина, В.Ш. Сабиров. Новосибирск: Наука, 2005. С. 234.

3 В излагаемом в статье варианте позиция Достоевского близка к современный теории «актуального права» [См.: Муравский, В.А. Актуально-правовой аспект правопонимания // Государство и право. 2005. №2. С. 13].

4 Викторович, В. «Брошенное семя возрастет»: (Еще раз о «завещании» Достоевского) // Вопр. лит. 1991. №3. С. 149-150.

5 Соловьев, В.С. Оправдание добра // Соловьев, В.С. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1988. С. 450, 457.

6 Достоевский, Ф.М. Дневник писателя за 1877 г. // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 25. Л.: Наука, 1983. С. 47.

7 Там же. С. 47.

8 Там же. С. 201.

9 Там же. С. 47.

10 Достоевский, Ф.М. Дневник писателя за 1880 г. // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 26. Л.: Наука, 1984. С. 139.

11 Достоевский, Ф.М. Ответ «Русскому вестнику» // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 19. Л.: Наука, 1979. С. 127.

12 Там же. С. 130.

13 Такое восприятие права, казалось бы, резко диссонирует с устоявшимся восприятием правовой справедливости как воздаяния, возмещения. Тем не менее, интуиции Достоевского получили в современной науке историческое обоснование. Интересно в этом отношении исследование Г. Берманом формирования западной правовой традиции. Ср.: «Превыше вопроса кто прав и кто виноват, стоял вопрос о примирении враждующих сторон», пишет Берман, характеризуя средневековое европейское право, подтверждая тем самым мысль, что идея права как воздаяния выражает не сущность права, а лишь особенность одной из более поздних его модификаций [См.: Берман, Г.Дж. Вера и закон. М.: Ad Marginem, 1999. С. 63].

14 Автор одной из современных коммуникативных концепций права Поляков определяет право как полилог «я другой инстанция», в котором участвуют субъекты правоотношений и задающая правовое поле для коммуникации инстанция, которой выступает общество и государство [См.: Поляков, А.В. Общая теория права: Феноменолого-коммуникативный подход: курс лекций. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 205].

15 См.: Бахтин, М.М. Архитектоника поступка // Социол. исслед. 1986. №2. С. 168.

16 Достоевский, Ф.М. Дневник писателя за 1880 г. // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 26. Л.: Наука, 1984. С. 139.

17 Достоевский, Ф.М. Подросток (рукописные редакции) // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 16. Л.: Наука, 1976. С. 40.

18 Достоевский, Ф.М. Бесы // Достоевский, Ф.М. Собр. соч.: в 12 т. Т. 9. М.: Правда, 1982. С. 115.

19 Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание // Достоевский, Ф.М. Собр. соч.: в 12 т. Т.

1. М.: Правда, 1982. С. 67.

20 Там же. С. 504.

21 Там же. С. 407.

22 Достоевский, Ф.М. Дневник писателя за

г. // Достоевский, Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Т. 25. Л.: Наука, 1983. С. 63.