Краткое содержание .

Текст является посланием Грека Толмача Новгородскому архиепископу Геннадию. Вначале объясняется, откуда взяли текст о клобуке. Грек, будучи в Риме, подольстился к книгохранителю Якову и рассказал ему о белом клобуке, который носят архиепископы новгородские. Тот ему сказал, что тот клобук создан был в Риме императором Константином для первого римского папы Селивестра . Грек упросил Якова дать ему почитать об этом. Вот что он обнаружил. При Константине утвердилась христианская вера, но до этого император был язычником. Он подверг Селивестра и его людей гонениям за то, что тот крестил приближенного царя, Изумфера. Но через некоторое время царь заболел слоновой проказой и покрылся струпьями. Язычники предложили ему заклать три тысячи младенцев и умыться в их крови. Царь согласился, но услышал плач матерей и отказался от этого. Ночью ему явились апостолы Петр и Павел и сказали, чтобы он позвал Селивестра для исцеления. Константин их послушался. Селивестр велел ему поститься 7 дней, а потом крестил его. Царь мгновенно исцелился. Константин сделал Селивестра папой и даже предлагал царский венец, но Селивестр его не принял. Тогда Константину во сне вновь явились Петр и Павел и указали, каким образом сделать клобук. Когда портные Константина изготовили клобук, от него пошло сильное благоухание. Селивестру было знамение о клобуке, и во время службы он клал его на золотое блюдо. Так делали многие папы после него. Но вот появился царь Карул и папа Формоз , и впали они в ересь, а клобук с блюдом заложили в стене. Другой папа был еще хуже. Он нашел клобук и проникся к нему великой ненавистью. Он хотел его сжечь, но Бог не допустил этого сотворить. Тогда папа отправил клобук в дальние страны, чтобы там над ним надругались. Клобук завернули в грязные тряпки, а блюдо оставили себе. На судне один из нечестивцев по имени Индрик решил сесть на клобук, но тут его отшвырнуло, ударило о корабельную палубу, лицо вывернулось назад, глаза вытаращились, и так он умер. Другой моряк, Еремей, придерживался христианской веры и почитал клобук. Ему был глас Божий, который сообщил о том, что он должен сохранить клобук, и будет спасен в бурю. В бурю был пожар, все погибли, кроме Еремея. Ему явились Константин и Селивестр и велели отнести клобук в Рим. Папа в Риме впал в окончательную ересь. Он хотел еще что-нибудь плохое сделать с клобуком. Но во сне ему явился ангел устрашающий, и приказал отослать клобук в Константинополь вместе с блюдом. Папа испугался и выполнил это. В Константинополе в это время правил Иоанн Кантакузин . Клобук получил патриарх Филофей , который знал о прибытии клобука из видения. Ему нравился клобук, и он хотел оставить его себе, но ему явились Селивестр и Константин и предрекли: первый Рим – впал в латинскую ересь; Константинополь – второй Рим – будет вскоре разграблен мусульманами. Клобук должен оказаться в русской земле, в Новгороде, у архиепископа Василия , потому что там истинная вера. Филофей сделал так. А папа Римский в это время заболел, покрылся болячками, взбесился и умер. Имя того папы постарались забыть, и теперь одни называют его Гервасием, другие Евгением, а истинного имени никто не ведает. В это время в Новгороде архиепископу Василию было видение про клобук. Когда его привезли и открыли ковчежец, изошло сильное благоухание. Принесли клобук в церковь, и раздался с неба голос: ”Святой святым!” Архиепископ стал носить клобук во время богослужений. И это все.

“Повесть о новгородском белом клобуке” является образцом новгородской церковной публицистики конца XV в . В это время усиливается объединяющая политика Москвы, особенно при Иване III. Она встретила сопротивление в Новгороде. Богатый Новгород не хотел присоединяться к Москве.

Новгородские публицисты в своих произведениях стремились доказать, что духовная власть выше, чем светская: ”Священство преболе царства есть”. Эту же цель преследует и автор “Повести о новгородском белом клобуке”.

Исследователи полагают, что автор “Повести” – толмач Дмитрий Герасимов , принимавший активное участие в осуществляемом под руководством архиепископа Геннадия переводе библейских книг и ездивший по поручению архиепископа в Рим. В предпосланном повести послании, адресованном Геннадию, Дмитрий сообщает, что он разыскал в Риме сказание о белом клобуке. Следующий за посланием текст, по словам Герасимова, является переводом, сделанным с римской копии.

Скорее всего, это своеобразный литературный прием, ставящий целью доказать “историческую” достоверность, документальность повести. Историчны в повести лишь отдельные имена: царей Константина , Карула , Иоанна Кантакузина, папы Сильвестра , Формоза , патриарха Филофея, архиепископа Василия . Имени нечестивого папы, пытавшегося поругать и истребить клобук, повесть не называет, но есть ссылка на то, что “одни называют его Герсавием, другие же Евгением, а истинного имени никто не ведает”. Таким образом, автор повести пользовался не только писанием, но и устными источниками.

Центральное место в повести отведено вымыслу, подчиненному общей историко-философской и политической концепции перехода символа мировой церковной власти – белого клобука из “ветхого” Рима, отпавшего от “веры Христовы”, во второй Рим – Константинополь, где “христианская вера погибнет” от мусульман, а потом в третий Рим – в Русскую землю.

Существует идейная перекличка этого произведения с повестями, излагающими теорию “Москва – третий Рим”. Однако здесь ведется своеобразная полемика с той политической концепцией Русского государства, которая была в кружке московских еретиков. Не случайно в повести назван не третий Рим как город, а просто “Русская земля”. При помощи многочисленных видений подчеркивается, что переход клобука осуществляется “изволением небесного царя Христа”, в то время как царский венец – изволением земного царя Константина “дан русскому царю”. И царь небесный передает клобук не московскому митрополиту, а новгородскому архиепископу.

Повесть могла отражать замыслы воинствующих церковников и честолюбивые мечтания архиепископа Геннадия противопоставить “третьему Риму - Москве” Великий Новгород как центр истинного православия.

В повести последовательно проводится мысль о превосходстве духовной власти над светской. Белый клобук “честнее” царского венца. Почитание клобука приравнивается к поклонению иконам.

Повесть в свое время пользовалась большой популярностью. Найдено свыше 250 ее списков, относящихся к XVI-XIX вв. В середине XVII в. идея о превосходстве “священства” над “царством” была использована патриархом Никоном. Московский церковный собор 1666-1667 гг. признал повесть “лживой и неправой ” и пришел к выводу, что Дмитрий Герасимов все сам придумал.

В новгородской литературе XV века присутствуют явные сепаратистские тенденции , культивируемые правящими верхами феодального общества: архиепископами и посадниками. Стремясь утвердить идею независимости Великого Новгорода, они прославляли местных святых и особенно архиепископов Иоанна и Василия. В новгородской литературе широко используется легендарный повествовательный материал. Он занимает значительное место в новгородской житийной литературе, исторических сказаниях. Лучшие произведения новгородской литературы отличаются сюжетной занимательностью, конкретностью изображения и простотой стиля. едине пулярнсков, относящихся к ьшойпопулярнсотью. ве духовной власти над светской. тиков и кой концепции перехода символа

ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ

Возникновение повести, последние события которой приурочиваются ко времени архиепископства в Новгороде Василия (1330- i 1352), относится, видимо, к концу XV в. Во второй четверти i XVI в. она была переработана и затем перерабатывалась ещё не-s сколько раз, дойдя до нас в количестве свыше 250 списков XVI- XIX вв. Автором первой переработки, возможно, был переводчик, (толмач) Дмитрий Герасимов, деятельный сотрудник новгородско­го архиепископа Геннадия по собиранию и переводу библейских книг, ездивший по посольским делам и по делу о составлении пасхалии в Рим.

Повести предшествует предисловие в форме послания Дмитрия архиепископу Геннадию, сообщающее, что Дмитрий благополучно доехал до Рима, где ему поручено было разыскать писание о белом j клобуке. Это писание, по его словам, не заслуживающим, впрочем, доверия, он раздобыл с большим трудом, так как в Риме его тща-с тельно скрывали ʼʼсрама радиʼʼ. Книгохранитель римской церкви, Иаков, почувствовав расположение к Дмитрию и снизойдя к его мольбам, сообщил ему, что греческий подлинник повести о беломклобуке, привезённый благочестивыми греками в Рим после паде-, ния Константинополя, уничтожен начальниками Рима, и хранится: втайне лишь римский перевод его. Этот перевод Дмитрий, как он говорит, вымолил у римского книгохранителя и в русском перело­жении сообщает его Геннадию.

Самая повесть начинается с легендарного рассказа о том, что римский император Константин Великий (IV в.), преследовавший ʼʼ христиан и римского епископа Сильвестра, сам становится христианином после того, как Сильвестр, крестив Константина, чудесно исцеляет его от проказы. В благодарность за это Константин хочет возложить на голову Сильвестра царский венец, но папа смиренно отказывается от него, и после этого, по указанию явившихся? Константину в видении Петра и Павла, царь торжественно в храме. возлагает на голову Сильвестра белый клобук. Испросив у царя золотое блюдо, на котором кладётся царский венец, Сильвестр по­ложил на блюдо белый клобук, хранившийся им в церкви ʼʼв наро-чите местеʼʼ, и надевал его лишь по большим праздникам. То же он завещал делать и своим преемникам после своей смерти. На три­надцатом году своего царствования Константин решил, что там, где установлена ʼʼсвятительская властьʼʼ, неприлично быть власти земного царя, и, передав папе Сильвестру Рим, переселился в Ви­зантию, где и основал ʼʼКонстантинградʼʼ.

По смерти папы Сильвестра всœе православные папы и епископы воздавали клобуку великую честь, как заповедал Сильвестр.
Размещено на реф.рф
И так прошло много времени. Но противник человеческого рода, ʼʼсупостат дьяволʼʼ, воздвиг некоего царя, именем Карула, и папу Формоза и научил их ʼʼпрельстити- християнский род своими ложными словесы и ученииʼʼ, и они отступили от православной веры и разорвали ʼʼсоединœение благочестия святыя апостольския церк­виʼʼ (речь идёт о разделœении церквей, к которому, однако, папа Формоз не имел отношения). Оба они не любили белый клобук и чести ему не воздавали. Клобук был спрятан в церковном приде­ле, затем новый папа хотел его сжечь, бог же не допустил этого, и решено было клобук отправить в дальние заморские страны, что­бы там надругаться над ним и истребить его. Но клобук был чу­десно спасён одним благочестивым человеком и снова возвращён в Рим, где ему, однако, по-прежнему не воздавали почестей. По ʼʼповелœению божиюʼʼ, переданному папе через ангела, явившегося ему во сне, клобук переслан был в Константинополь патриарху Филофею.

В то время Филофею в ночном видении явился светлый юноша, который, рассказав патриарху историю клобука, велœел по прибы­тии его в Константинополь отослать в Русскую землю, в Новгород, для ношения его тамошним архиепископом Василием: ʼʼтамо бо (т. е. в Новгороде) ныне воистину славима есть христова вераʼʼ. Патриарх с великою честью встретил клобук и положил его на тор­жественном месте в храме св. Софии до того времени, пока по со­вету с царём не будет решено, как поступить с ним дальше.

Папа же римский, отпустив клобук, раскаялся в данном и потре­бовал было его возвращения, но патриарх с проклятием и укорами папе отказал ему в данном. Прочитав ответное послание Филофея и узнав, что патриарх принял клубок с честью и хочет отправить его в Новгород, папа разъярился и впал в болезнь: так он не лю­бил Русской земли из-за того, что она соблюдала веру христову. Его постигли тяжёлые и отвратительные болезни, и смрад великий стал исходить от него. Он до того дошёл, что псом и волком выл и ел собственные нечистоты. И так он окончил свою жизнь.

Между тем патриарх делал попытки удержать клобук в Кон­стантинополе, мысля носить его на своей голове. Но в видении ему явились два светлых незнаемых мужа, оказавшихся папой Силь­вестром и царём Константином, и запретили ему помышлять об удержании клобука, ибо < через неĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ время Константинополем овладеют - за умножение грехов человеческих - агаряне (мусуль­мане) и осквернят всœе святыни, как предсказано было при самом основании города (имеется, очевидно, в виду вступление к повести Нестора-Искандера о взятии Царьграда). ʼʼВетхий бо Рим,- го­ворит Сильвестр,- отпаде славы и от веры христовы гордостию и своею волею; в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинœеграде, насилием агарянским такоже християнская вера погибнет; на тре-тием же Риме, еже есть на Русской земли, благодать святаго духа воссияʼʼ. ʼʼИ да веси, Филофие,- продолжает Сильвестр,- яко вся християньская приидут в конец и снидутся во едино царство Рус-кое, православия ради. В древняя бо лета͵ изволением земнаго ца­ря Констянтина, от царствующаго сего града царьский венец дан бысть рускому царю; белый же сей клобук изволением небеснаго царя Христа ныне дан будет архиепископу Великаго Новаграда, и колми сий (т. е. клобук) честнее онаго (т. е. царского венца), по­неже архангельскаго чина есть царский венец и духовнаго сутьʼʼ. Сильвестр велит Филофею незамедлительно отправить клобук в Новгород. Как отнята была благодать от Рима, так отнимется она и от Константинополя, ʼʼи вся святая предана будет от бога вели-цей Рустей земли во времена своя, и царя рускаго возвеличит гос­подь над многими языки, и подо властию их мнози царей будут от иноязычных, под властию их и патриаршеский чин от царствую-щаго сего града такожде дан будет Рустей земли во времена своя, и страна наречется светлая Росия...ʼʼ

Проснувшись в ужасе, Филофей много плакал, вспоминая слы­шанное о белом клобуке и о грядущей судьбе Константинополя, и наутро, после литургии, с честью отправил клобук в Новгород к архиепископу Василию со многими дарами и с ʼʼкрещатымиʼʼ ри­зами. Василий же в то время, задремав, увидел во сне ангела с бе­лым клобуком на голове. Ангел объяснил ему происхождение кло­бука, который отныне будет носить он и последующие нов­городские архиепископы, и велœел утром идти навстречу клобуку. Василий торжественно со всœем церковным собором и множеством народа встретил греческого епископа, принœесшего в Новгород кло­бук. И с тех пор утвердился белый клобук на головах новгородских архиепископов. Потом стали приходить в Новгород люди из мно­гих городов и царств, дивились, как на чудо, видя тамошнего архиепископа, ходящего в белом клобуке, и рассказывали об этом во всœех царствах и странах ".

Повесть о белом клобуке, обосновывающая идею преемствен­ности духовной власти фактом преемственности материальных символов этой власти, исходила из тех же тенденциозных пред­посылок, что и повести о Вавилоне и ʼʼСказание о князех Влади­мирскихʼʼ, написанные на тему о преемственности власти светской.

Наша повесть заняла явно компромиссную позицию. В пору, когда Новгород был покорён Москвой, уже поздно было ему пре­тендовать на византийское политическое наследство: это наслед­ство он уступает ʼʼрусскому царюʼʼ, т. е. князю московскому, но право на преемство церковное, как видим, Новгород оставляет за собой. И что очень показательно для понимания этого скрытого компромисса, так это как бы мимоходом брошенная оговорка о том, насколько белый клобук, ʼʼархангельского чина царский венецʼʼ, ʼʼчестнееʼʼ царского венца в буквальном его понимании. Этой ого­воркой повесть не только закрепляла непререкаемый авторитет новгородской церкви, но и утверждала превосходство ʼʼсвящен­стваʼʼ над ʼʼцарствомʼʼ - тенденцию, во всœей своей остроте выдви­нутую через полтораста с лишком лет патриархом Никоном в его кончившейся поражением борьбе с царём Алексеем Михайловичем. И недаром в связи с этим московский собор 1666-1667 гᴦ., низложивший Никона, определил повесть о белом клобуке как писание ʼʼлживо и неправоʼʼ, а об авторе её, Дмитрии-толмаче, отозвался как о чело­веке, ʼʼеже писа от ветра главы своеяʼʼ. Отрицательный отзыв собо­ра о повести обусловлен был и тем, что она приобрела большую популярность у старообрядцев, так как подрывала авторитет гре­ческой церкви, поддерживавшийся никонианами.

Наша повесть, помимо новгородской легенды о белом клобуке, использовала также переводные житие Константина и его подлож­ную грамоту (так называемый ʼʼДар Константинаʼʼ - ʼʼDonatio Constantiniʼʼ), сфабрикованную, видимо, в VIII в. в интересах пап­ства в его борьбе со светской властью за свои привилегии. Разобла­чение фальшивого документа было начато итальянскими гумани­стами в XV в., но католические богословы окончательно перестали защищать его подлинность лишь в XIX столетии. Русская повесть при всём том отличается острой противокатолической и противо-папской направленностью, что явилось естественной реакцией на Флорентийскую унию.

В начале XVI в. в Новгороде, при архиепископе Серапионе, возникло сказание о Тихвинской иконе божьей матери, по своему идейному смыслу сходное с повестью о белом клобуке. Рассказ приурочен к 1383 ᴦ., за 70 лет до падения Константинополя. В это время в пределах Новгорода, на Ладожском озере, говорится в ска­зании, явилась икона богоматери, ʼʼпо божию благоволениюʼʼ ушед­шая из Царьграда, чтобы ею не овладели агаряне. Рыбаки, ловив­шие в озере рыбу, увидели, как икона шествовала по воздуху над водной пучиной, а затем унеслась вдаль и несколько раз появля­лась невдалеке от Тихвина. На местах появления иконы жители строили часовни и церкви в честь богородицы. Наконец, икона остановилась на Тихвинœе, где её торжественно встретили духовенство и народ и где построена была после этого церковь во имя Успения. Вскоре затем сама богородица в чудесном видении яви­лась некоему богобоязненному мужу, велœев при этом поставить на церкви в её честь не желœезный крест, как было предположено сде­лать, а деревянный. При великом князе Василии Ивановиче соору­жена была в честь богородицы каменная церковь, освящённая ар­хиепископом Серапионом в 1515 ᴦ., и тогда же было положено начало Тихвинскому монастырю.

Позднее Тихвинская икона отождествлялась с иконой ʼʼбогоматери-Римляныниʼʼ, которая написана была, как передаёт предание, по распоряжению патриарха Германа и во время иконоборства отпущена им в Рим. Через 150 лет она вернулась в Византию, а за­тем перешла в пределы Новгорода. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, Тихвинская икона, как и белый клобук, связывается не только с Византией, но и с Римом ".

К концу XV или к началу XVI в. относится и житийное офор­мление новгородского предания о прибытии в XII в. в Новгород из Рима тамошнего святого Антония. В житии Антония говорится, что он родился в Риме от ʼʼхристияну родителюʼʼ и воспитан был в христианской вере, которой родители его держались тайно, пото­му что Рим отпал от христианской веры и впал в ʼʼбогомерзкуюʼʼ латинскую ересь. По смерти родителœей Антоний роздал часть их богатства нищим, а прочее вместе с драгоценными церковными со­судами вложил в бочку, которую бросил в море, и ушёл в дальнюю пустыню, скрываясь от еретиков в пещерах и земных расселинах. В пустыне он нашёл монахов, ʼʼживущих и тружающихся бога ра­диʼʼ, и пробыл там двадцать лет в непрестанной молитве и посте. Затем, по наущению дьявола, князья и папы стали преследовать живших в пустыне монахов, которые, спасаясь от преследования, разбежались. Антоний направился к морскому берегу и там про­должал своё подвижничество, пребывая всё время на одном камне. Однажды, когда он стал на камень, поднялось сильное волнение, и камень, точно корабль, поплыл по морю и попал в реку Неву, за­тем в Ладожское озеро, из озера поплыл вверх по Волхову и оста­новился у сельца Волховска. Выучившись русскому языку, Анто­ний продолжал жить на камне, по-прежнему день и ночь пребывая в молитве. Потом, по настоянию архиерея, он построил на том ме­сте, где причалил камень, церковь в честь рождества богородицы.

Через год после прибытия Антония в новгородские пределы рыбаки, ловившие рыбу около антониева камня, вместе с рыбой поймали и ту самую бочку, которую некогда Антоний бросил в мо­ре, и хотели её присвоить, но по приговору суда бочка была отдана Антонию. На золото и серебро, находившиеся в бочке, были по­строены богато украшенная каменная церковь и монастырь, игу­меном которого стал Антоний, пробывший в данном сане шестьдесят лет, до своей смерти ".

Изучение литературной традиции в Новгороде в XV и в нача­ле XVI в. свидетельствует о том, что издавна, ещё в XI в., обна­ружившаяся там литературная культура в дальнейшем не только не ослабела, но ко времени политического падения Новгорода всё более и более возрастала. Эта культура, развивавшаяся параллель­но с общей культурой города, выразилась и в значительном разви­тии былевого эпоса, отразившего бурную политическую действи­тельность Новгорода, его бытовой уклад, торговую практику и т. д.

Книжная новгородская литература особенно горячо отклика­лась на те события, которые так или иначе были связаны с полити­ческой судьбой некогда вольного города, постепенно утрачивавше­го свою независимость. ʼʼВ нашей истории немного эпох, которые были бы окружены таким роем поэтических сказаний, как падение новгородской вольности,- писал Ключевский.- Казалось, ʼʼгоспо­дин Великий Новгородʼʼ, чувствуя, что слабеет его жизненный пульс, перенёс свои думы с Ярославова двора, где замолкал его го­лос, на св. Софию и другие местные святыни, вызывая из них пре­дания стариныʼʼ 2 .

Тверь, соперничавшая с Москвой в XIV и XV вв. за политиче­ское первенство, создала ряд литературных памятников, частично отразивших в себе политическое самосознание верхов тверского общества. Прежде всœего следует отметить довольно интенсивное развитие в Твери ещё с конца XIII в. летописного дела, приведшее к образованию уже в начале XV в. общетверского летописного свода 3 . В 1406 ᴦ., как указано было выше, в пределах Твери воз­никает так называемая ʼʼАрсеньевскаяʼʼ редакция Киево-Печерско-го патерика. В XV в. переделывается в новой риторически-витиева­той манере написанная ещё в начале XIV в. повесть об убиении в Орде великого князя тверского Михаила Ярославича 4 . В том же XV в., при князе Борисе Александровиче, складывается житие тверского великого князя Михаила Александровича (ум. в 1399 ᴦ.) 1 , Особенно интересно второе произведение. Устанавливая генеало­гию Михаила Александровича и ведя его родословие от киевского князя святого Владимира, как это будет делать позже и в отноше­нии других князей ʼʼСтепенная книгаʼʼ, автор жития стремится воз­дать честь Михаилу Александровичу, ʼʼда всœем ведомо будет, от котораго богосадна кореню таковая богосадная отрасль израстеʼʼ. Оба произведения написаны тверскими патриотами и ставят зада­чей прославить князей, отстаивавших независимость Тверского княжества.

ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ - понятие и виды. Классификация и особенности категории "ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ" 2017, 2018.

Повесть о белом клобуке

«Повесть о белом клобуке» («Повесть о новгородском белом клобуке») - памятник древнерусской литературы XV-XVI вв., сочинение о чудесном появлении на Руси белого клобука, мистического символа «Третьего Рима».

Некоторые исследователи считают, что краткая редакция «Повести о новгородском белом клобуке» была создана в 1550-х гг, а полная между 1589 и 1601 годами . «Повесть о белом клобуке» получила широчайшее распространение в рукописной традиции XVI-XVIII вв. - известно около 300 рукописных списков. Особенной популярностью она пользовалась в старообрядческой среде.

Повесть рассказывает, что царю Константину явились во сне святые апостолы Пётр и Павел и показали ему форму, по которой должен быть сшит белый клобук папе в знак его церковного главенства; Константин велел сшить клобук и возложил его на голову папе Сильвестру , после чего, не желая царствовать в том же месте, где правит наместник Божий, он перенес свою столицу из Рима в Константинополь.

Преемники Сильвестра забыли благочестивую жизнь и не почитали клобука, за что они должны были этот символ своей власти переслать в Константинополь. Но тогда патриарху явился ночью «юноша светлый» и велел отправить клобук в Великий Новгород, «и да будет там носим на главе Василия архиепископа»; с тех пор «утвердися белый клобук на главах святых архиепископ Великого Новгорода».

Историческое влияние

В году Московский поместный Собор принял уложение о праве московского митрополита носить белый клобук. После установления в году в России патриаршества, белый клобук стали носить патриархи московские. В году повесть подверглась осуждению Большого Московского собора как «лживая и неправая», написанная «от ветра главы своея» Дмитрием Толмачом (разные специалисты понимают под этим именем или Дмитрия Траханиота , или Дмитрия Герасимова , оба они носили это прозвище).

См. также

Примечания

Ссылки

• Ульянов Олег Германович. Рим-Константинополь-Москва: концепция Translatio Frigii в «Donatio Constantini Magni»

Источники

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : В 86 томах (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Повесть о Петре и Февронии
• Повесть о двух городах

Смотреть что такое "Повесть о белом клобуке" в других словарях:

Повесть о белом клобуке - – легендарно публицистическое сочинение, сохранившееся в рукописной традиции 2 й пол. XVI в. и: последующего времени. П. дошла в краткой и пространной редакциях (последняя – в двух видах); кроме того, в некоторых списках памятника помещены еще… …

"ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ" - памятник рус. литературы 15 16 вв. В основе ее лежит легенда о происхождении клобука (головного убора) новгородских архиереев, связанная с именем архиепископа Василия Калики (14 в.). По Повести, белый клобук, созданный римским имп. Константином… … Советская историческая энциклопедия

ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ - памятник русской литературы XV XVI вв. В основе ее лежит легенда о происхождении клобука (головного убора) новгородских архиереев, связанная с именем архиеп. Василия Калики (XIV в.). По «Повести», белый клобук, созданный римским имп. Константином … Русская история

Повесть - широкий, расплывчатый жанровый термин, не поддающийся единому определению. В своем историческом развитии как самый термин «повесть», так и обнимаемый им материал прошли длинный исторический путь; говорить о П. как о едином жанре в древней и новой … Литературная энциклопедия

ГЕННАДИЙ - (Гонзов или Гонозов, в схиме Галактион?; 1 я четв. XV в. 4.12.1505, московский Чудов мон рь), свт. (пам. 4 дек., в 3 ю неделю по Пятидесятнице в Соборе Новгородских святых, в воскресенье перед 26 авг. в Соборе Московских святых, в субботу между… … Православная энциклопедия

Герасимов, Дмитрий - переводчик; родился около 60 х годов XV века, не известно где; еще в детстве обучался в Ливонии, где приобрел познания в латинском и немецком языках, служил переводчиком, или толмачом, при посольском дворе и неоднократно ездил с посольскими… … Большая биографическая энциклопедия

Траханиот Дмитрий Мануилович - (по прозвищу Старый) (2 я пол. XV в.) – дипломат, служивший при дворе Ивана III, публицист и переводчик. Греки по происхождению, Т. и его брат Юрий Мануилович Траханиот служили первоначально семье Фомы Палеолога (брата последнего византийского… … Словарь книжников и книжности Древней Руси

Царь - один из монархических титулов, равносильный титулу король (см.). В других языках нет того различия, которое русский язык делает между царями и королями, называя первым именем почти исключительно монархов древнего Востока и классического мира, a… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

Легенда - (от церковно латинского «legenda», формы множеств. числа сущ. среднего рода «legendum» «отрывок, подлежащий чтению», осмысленной позднее как форма единственного числа женского рода). 1. В первоначальном значении слова Л. отрывки «житий» и… … Литературная энциклопедия

Легенда - ЛЕГЕНДА (от лат. слова legenda то, что должно быть прочитано, или рекомендуемо к прочтению) термин, употребляющийся в нескольких значениях. В широком смысле недостоверное повествование о фактах реальной действительности, в более узком… … Словарь литературных терминов

О предназначении Руси – заступить на место Византии, особой ответственности Руси рассказывает «Повесть о новгородском белом клобуке», особенно чтимая у старообрядцев. Эта повесть-легенда 14-16 вв. передает учение о грядущем царстве Святого Духа. В образной форме повесть рассказывает о «расколе» между православной и римско-католической церквями и расхождениях в догматах.

Тема неизбежного наступления времени торжества Божьей правды уходит корнями в первые века христианства, к мессианскому учению хилиазма, в 3 веке осужденному за искаженное представление о Мессии и о царстве Божьем.

Доктрина царства Святого Духа снова стала распространяться в связи с ожидаемым концом света. Страшный суд, возвещавший наступление нового духовного и святого века, должен был наступить в 1492 году (7000-м году по библейскому летоисчислению). Но хотя конец мира в 1492 г. и не наступил, все же эсхатологические настроения продолжали распространяться. Следующей датой конца мира некоторые европейские и русские богословы стали указывать 8000-й год (2492 г.), а другие – 1666 год, т.к. эта дата содержала число антихриста 666. Эсхатологические ожидания конца времен исполнились на Руси в 17 веке в трагических событиях разрушения привычного православно-духовного бытия.

«Сказание о белом клобуке» символически воссоздает благочестивую суть православия, одновременно раскрывая отступничество католической церкви от апостольской веры и ее уход в «ересь». Папа в повести – это вымышленный персонаж, олицетворение апостасийного и еретического католичества, в представлении православного автора. Обосновывается разделение между светской властью и церковью. Легенда такова:

Одержав победу над жестоким и распутным узурпатором Максенцием, римский император Константин Великий по повелению апостолов Петра и Павла, явившихся ему во сне, принимает крещение от папы Сильвестра. Константин хочет возложить на голову почитаемого им Сильвестра царский венец, но папа не соглашается на это. Являются императору апостолы Петр и Павел, которые показывают ему в руках своих «одеяние бело, еже достойно бяше святителем носити на главе» . Христианский император велит «ризношвецам мудрейшим» сотворить «клобук бел блаженному папе». Этот белый клобук торжественно возлагается на голову папы.

Константин ведет под уздцы коня, на котором восседает папа Сильвестр. Фреска в капелле Сан-Сильвестро, Рим

Царствуя много лет, Константин пришел к убеждению, что там, где есть власть святительская, где глава христианского благочестия усановлен самим Небесным царем, - там не должна находиться власть земного царя. На этом основании Константин, взяв от папы благословение, поручил ему Рим, а сам построил себе новый город, названный им Константинополем.

По смерти папы Сильвестра белый клобук пользовался первоначально великим почитанием. Но затем настали другие времена: диавол воздвиг некоего царя Карула (Карла Великого) и папу Фармуса (Формоза) и научил их прельстить христианский род ложными учениями. Они велели отступить от православной веры и разодрать святую апостольскую церковь; они впали в Аполинариеву ересь и вменили в употребление опресноки (по учению Аполинария, Сын Божий приял от Богородицы одну только плоть, без души; кто причащается опресноком, тот принимает мертвую плоть, а не живую, потому что тесто само по себе бездушно; квас для теста - то же, что и душа для тела ). Не взлюбили с этого времени и святого белого клобука и заключили его «в приделе некоем церковные стены».

«По мнозех временех» восстал другой папа латинского служения, который стал отвергать поклонение святым иконам. Он пытается сжечь белый клобук, отправить в дальние страны и там поругать его и истребить, но это ему не удается. Тогда папа приказывает поставить клобук в церкви, «а почести ему не воздал никакой». Во сне является к папе ангел Господень ужасного вида с пламенным мечом в руке и велит папе отослать святой клобук в Константинополь к патриарху. Папа исполняет Божье повеление.

В то время в Константинополе патриархом был Филофей, отличавшийся постничеством и другими добродетелями, а царем был Иван Кандакузин. Патриарху Филофею в ночном видении «явился юноша светлый и сказал: "Учитель святой, в давние времена римский царь Константин… белый клобук изготовил на голове носить. Так вот, преступный папа римский теперь тот святой клобук захотел уничтожить, над ним надругавшись. По знаку устрашающего моего явления злой тот папа теперь к тебе посылает этот клобук. И когда придут к тебе посланцы с тем клобуком, ты прими его с честью и, благословляющую грамоту приложив, пошли тот святой клобук в Русскую землю в Великий Новгород, и пусть там Василий-архиепископ (действительно занимал кафедру с 1330 по 1352 гг.) носит его на главе своей во славу святой соборной и апостольской церкви Софии, премудрости божьей, и на похвалу православным. Ибо только там теперь действительно держится православная христова вера. А папе этому, за бесстыдство его, сотворит господь скорое отмщение". И, так сказав, исчез <…>.

Отправив же из Рима святой клобук, зловредный папа, подученный еретиками, злобно распалился на христову веру и разбушевался, сильно уже раскаиваясь, что упустил клобук, и написал к патриарху лживое и лукавое послание, повелевая вернуть ему тот клобук вместе с золотым блюдом. Но патриарх, прочтя письмо и постигнув злохитрость и лукавство папы, послал к нему выдержки из святых писаний, нарекая его и жестоким и безбожным отступником от христовой веры, предтечею антихриста, и проклял его именем господа нашего Иисуса Христа, и святых апостолов, и святых отцов. И эти писания до папы дошли. Папа же, их прочтя и узнав, что патриарх содержит белый клобук в великой чести и хочет его послать в Русскую землю в Великий Новгород, заревел от боли, и изменился в лице, и в болезнь впал: настолько поганый тот папа Русской земли не любил из-за веры ее православной, что и слышать о ней не мог . И рассыпалась вся его плоть».

Далее по тексту следует описание страшной, отвратительной болезни Папы и его не менее ужасной кончины. Вероятно, по замыслу автора, описание ужасной неестественной смерти должно было характеризовать Папу в глазах православных как крайнего нечестивца, которого настигла Божья кара, и, соответственно, распространить эту характеристику на всю «латинскую веру», коим руководителем Папа являлся. Отвращение и ненависть к «поганому» и «злому» русофобу доходят до такой крайности, что, констатирует автор, «римляне не пошли на его погребение, но оплевали и прокляли его. Властители же городские, учтя постыдную смерть папы, погребли его тайком, а имя его в летописании утаили и заменили другим именем: одни называют его Гервасием, другие же Евгением, а истинного имени никто не ведает» (здесь отражена древнейшая аксиома, известная еще в древнем Шумере: если у человека или предмета нет имени, то и его самого как бы нет…).

Константинопольский патриарх Филофей впал было в соблазн при виде сияния святого клобука и начал подумывать, не удержать ли его в Константинограде, чтобы носить на своей голове. Но во сне явились папа Селивестр и царь Константин Римский. Царь сказал: «Филофей, оставь помышления носить на своей голове белый клобук. Если бы господь наш Иисус Христос соизволил этому быть, то это случилось бы раньше и произошло бы при создании этого города. Но древле уже, по явлению света господня, сошедшего с небес, и божьего гласа, ко мне обращенного, был вразумляем я и постиг предстоящую нам латинскую ересь и то, что наступит в Риме отпадение от веры. И оттого не захотел я на голове своей носить святого того клобука и так же заповедал всем после меня. И в этом царствующем ныне граде Константина через какое-то время станут господствовать мусульмане за умножение грехов человеческих, и они все святыни осквернят и уничтожат, как было это предсказано еще и при создании города. Ибо древний Рим отпал от христианской веры по гордости и своевольству, в новом же Риме – в Константинограде, притеснением мусульманским христианская вера погибнет также. И только в третьем Риме, то есть на Русской земле, благодать святого духа воссияет . Так знай же, Филофей, что все христианские царства придут к своему концу и сойдутся в едином царстве русском на благо всего православия. Ибо в древние годы повелением земного царя Константина от этого царствующего града царский венец дан был русскому царю. Белый же этот клобук изволением небесного царя Христа ныне дан будет архиепископу Великого Новгорода…. одновременно он есть и архангельской степени царский венец и духовной. Так что и ты не медли, этот святой клобук пошли в Русскую землю в Великий Новгород при первом же появлении святого ангела; и словам моим верь.

Пусть же просветятся и восхвалятся в вере своей православные, и пусть не владычествуют над ними мусульмане, потомки поганых, и пусть не надругаются над клобуком, как это хотел сделать латинский папа. И так же как от Рима благодать и слава и честь были отняты, так и от царствующего града благодать святого Духа изымется в годы мусульманского плена и все святыни будут переданы богом великой Русской земле. Царя же русского возвеличит господь над всеми народами, и под власть его подпадут многие из царей иноплеменных . Патриарший чин также будет передан Русской земле в свое время из этого царствующего града. И прозовется страна та озаренною светом Россией, ибо бог пожелал подобным благословением прославить Русскую землю, наполнить величием православия и сделать ее честнейшей из всех и выше всех прежних»… И, так сказав и благословив патриарха, оба исчезли».

Если начало «Повести», скорее всего, сложено в Константинополе; окончание же ее, где говорится о перенесении клобука на Русь, сочинено, несомненно, русским. Сказание составлено как «послание Дмитрия Грека Толмача новгородскому архиепископу Геннадию» о своем путешествии в Рим и поисках там сведений о белом клобуке. Вся повесть – это «рассказ в рассказе» «книгохранителя церкви римской» Якова, с которым встретился Толмач в Риме. Яков передал Толмачу устную, древнейшую, версию легенды о белом клобуке Царя Константина.

С тех пор «утвердися белый клобук на главах святых архиепископ Великого Новгорода». Интересно, что когда в 1564 г. на церковном соборе был поставлен вопрос, почему новгородские архиепископы носят белый клобук, оказалось, что «писания тому нет же, которого для случая архиепископы новгородские белые клобуки носят». Вероятно, так легенда «де факто» воплотилась в жизнь. В 1564 Московский поместный Собор принял уложение о праве московского митрополита носить белый клобук. После установления в 1589 в России патриаршества, белый клобук стали носить патриархи московские.

Из истории этого сказания известно, что в «раскольный» 1667 г. повесть осудил московский собор как «лживую и неправую » и писанную Дмитрием Толмачом «от ветра главы своея ». Практика дискредитации культурно-исторического наследия уже стала к тому моменту частью информационной войны, которую вел Запад против Русского государства. Вероятно, «Повесть о белом клобуке» имела большое идеологическое значение, если попала в никонианский «черный список» литературы.

* * * * * * * *

Легенда о Белом Клобуке формулировала национальную идею крепкой веры как основы и условия величия русского государства. Подчеркивалось, что миссия быть хранителем истинной веры, «белого клобука», возложена на Россию самим Божьим Промыслом, как и вера на Руси – от самого Христа. В глазах русских людей их страна становилась Святой Русью .

Теория хилиастов о наступлении царства Святого Духа, попав на Русь, слилась с летописным свидетельством о предсказании апостола Андрея - «на русской земле благодать Святого Духа воссия ». В поздних версиях повести говорится, что «все царствия сойдутся в Руси». Здесь и призыв-указание на объединение всех православных русских земель вокруг Москвы, и надежда на то, что все христианские народы составят вместе с Россией одно единое царство после того, как она сама превратится в царство Божие, царство Святого Духа. Для выполнения этого предначертания Русь должна только хранить чистое православие. «Ее исторические задачи и обязанности в отношении православия и всего христианства определялись, как охранительно-консервативные, а не миссионерски-экспансионные. Более того, новая доктрина возлагала на Россию не новые права, а новые обязанности. Эти обязанности были четко определены: - сохранение русским народом истинной православной веры до грядущего конца мира и сохранение самого русского народа в чистоте и святости православного учения» (С.Зеньковский. «Русское мессианство»).

* * * * * * * *

В наше время идея единения «всех царств» во вселенское Царство Божие была сформулирована философом Александром Сергеевичем Панариным (1940-2003) как ВЕЛИКОЕ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ ЛЮДЯМ РОССИИ: «Если бы мы могли спасти себя в одиночку – как особый избранный ареал – мы бы перестали быть христианами. Наше спасение совпадает с законами спасения мира – следовательно не нам от него отворачиваться и противопоставлять себя остальным в духе парадигмы «конфликта цивилизаций». Наш конфликт с современностью, приватизированной победителем, – это борьба за все человечество , за творческое время, которое противостоит милитаристской агрессии пространства и открывает горизонты иначе возможного.

Вопреки либеральному мифу «конца истории» и принципу «иного не дано», мы утверждаем: история не закончена, а иное впереди. Законы православного бытия таковы, что мы не можем открыть «иное» для самих себя – оно не приватизируемо. Только открыв его для других, мы имеем шанс обрести его и для себя . Таков парадокс нашего мессианства» («Православная цивилизация в глобальном мире»).

Борьба с еретиками за правую веру

«И, все это описание до тонкости изучив, архиепископ Геннадий страшно возрадовался великою радостью… », - говорит «Повесть» Геннадий (из боярского рода Гонзовых), бывший до этого архимандритом московского Чудова монастыря, был назначен архиепископом Псковским и Новгородским в 1484 году. Вместе с игуменом Иосифом Волоцким, Геннадий продвигал теорию исключительного значения России в судьбах всего христианского мира.

Святитель Геннадий (литография, 1895 год)

Геннадий выше всего ставил интересы Православия и во всяком нарушении их видел не только оскорбление религии, но и бесчестие родной земли и государства. Геннадий Гонзов был прозван современниками «кровожадным устрашителем преступников против церкви». Все 19-летнее пребывание архиепископа Геннадия на Новгородской кафедре прошло главным образом в борьбе с так называемой «ересью жидовствующих», пришедшей с Запада.

В 15-16 вв. в Западной Европе уже давно наступил так называемый Ренессанс, породивший натуралистические, антихристианские тенденции, а с ними - неоязыческие, по сути, оккультные движения и всевозможные ереси. Некоторые из них активно проникали в Россию в основном через балтийские земли и близкий к Западу Новгород, где было сильно противодействие Москве со стороны литовской партии. Можно не сомневаться, что за этими еретическими интервенциями крылись планы по захвату Западом русского духовного пространства, а с ним – и политической власти.

Проповедник, известный как «Схария Жидовин» (Захария), предположительно прибыл в Новгород из Киева в свите литовского князя Михаила Олельковича в 1471 г. Вместе с чернокнижником и астрологом Схарией в Новгород прибыли и другие иудеи.

* * * * * * * *

Захария «совратил в жидовство» новгородских священников Алексея и Дениса, Ивана Чёрного, которые, по-видимому, стали главными распространителями ереси в Новгороде, а затем и в Москве. Этот иудей не был озабочен пропагандой в народе. Его интересовало духовенство и верхи общества. Целью Захарии и «еретиков» был захват политической власти в Москве, стремившуюся тогда присоединить Новгород.

«Жидовствующие» следовали некоторым иудейским предписаниям, отрицая главные православные догматы: поклонение иконам, мощам и кресту, таинства, посты, праздники, храмы, монашество и церковную иерархию. Они не признавали божества Иисуса Христа, полагая его сыном человеческим, и пророком, подобным Моисею, отрицали Второе пришествие Христово и Его Страшный суд, отрицали Святую Троицу. Еретики отвергали апостольские и святоотеческие писания, при этом практиковали чародейство, каббалу и астрологию.

Сторонники Захарии смогли найти расположение в великокняжеском кругу, используя понятные материальные посылы. Они требовали от монастырей отказаться от владения земельными угодьями и крепостными, и это не могло не находить сочувствия у московского князя Ивана III. Вопрос о церковном землевладении приобрёл такую остроту во многом из-за того, что землевладельцы, ожидая скорую кончину мира (в 1492 г.), передавали монастырям свои владения на «помин души», и владения монастырей значительно расширились к зависти власть предержащих.

Ко времени архиеп. Геннадия ересь широко распространилась не только в Новгороде, но и в Москве, где ею были заражены многие влиятельные люди при дворе Ивана III. Великий князь приблизил к себе священников Алексея и Дениса, и в 1480 году они получили места протопопов в Успенском и Архангельском соборах Москвы. Их проповедь привлекла к ереси многих москвичей, в том числе невестку великого князя Елену, приближенных великого князя, в числе которых был дипломат и писатель дьяк Фёдор Курицын. Ересь жидовствующих ставила себе целью подчинение Руси Западу через подрыв православия и института церкви на Руси и захват духовной власти . По сути дела, это была информационно-духовная диверсия против русского государства.

Угодники Божии - Иосиф Волоцкий и Геннадий Новгородский против ереси жидовствующих

Вместе с преп. Иосифом Волоцким архиепископ Геннадий мужественно восстал против лжеучителей, писал обличительные письма на них. Несколько раз указывал Ивану III на опасность для церкви, описывал все непотребные буйства, патологический разврат, происходящие в епархии. «Привожаху блудницы в своя храмины, – пишет преподобный Иосиф, – и скверняхуся с ними блудом и мыяхуся с ними в лохане и скверную сию воду взимаху и вливаху сию в вино и мед и посылаху то вино и мед святителям и священникам, и к болярам и к гостем и ко всем православным христианам». Преподобный Иосиф возмущается, утверждая, что подобного ничего и «пси не вкушают».

Настаивая на казни еретиков, Геннадий писал в 1490 году московскому митрополиту Зосиме: «Смотри, франки по своей вере какую крепость держат! Сказывал мне при проезде через Новгород посол цесарский про шпанского короля, как он свою землю очистил, и я с тех речей и список тебе послал». При посредничестве дипломата Юрия Траханиота Геннадий приказал записать со слов германского имперского посла и отослать в Москву «Речи посла цесарева » об учрежденной в Испании инквизиции. Но митрополит Зосима не выступил радикально в защиту веры, т.к. сам был человеком, довольно порочным, слабохарактерным и по сути, вообще склонным к безверию.

Наконец, св. Геннадию удалось добиться созыва собора, который проходил в 1488-1490 г. На соборе 1490 г. жидовствующие были преданы анафеме. Однако Иван III ограничился лишь наказанием еретиков. Их били кнутом, а затем отослали к новгородскому епископу для осуждения церковным собором.

Геннадий, устроил им позорный въезд в Новгород. За 40 километров от города их посадили в шутовской одежде на коней «хребтом к глазам конским», то есть задом наперед, на головы им надели берестяные шлемы с надписью «Се есть сатанино воинство» и в таком виде возили по городу. В заключение на их головах были сожжены берестяные шлемы. Некоторых еретиков, как рассказывает летопись, по требованию Геннадия сожгли на Духовском поле, а других он послал в заточение. Впоследствии архиеп. Геннадий сменил метод борьбы на информационно-пропагандистский: он стал разыскивать и распространять книги, нужные для борьбы с еретиками.

Геннадий и образовавшийся вокруг него в Новгороде кружок церковных ученых боролись за независимость церкви от государства. Еретики долго еще сохраняли влияние при дворе московского князя. В 1504 году Геннадию и его сподвижникам удалось добиться полного осуждения еретиков; но сам Геннадий в июне того же года, по воле великого князя, был смещён с кафедры. Он умер 4 декабря 1505 в Чудовом монастыре.