ПРОТИВ ЧЕГО ВЫСТУПАЛ КАРЛ ПОППЕР

Я полагаю, что двумя наиболее очевидными возможно стями для России являются германское и французское зако нодательства. Это обусловлено историческими причинами: в Великобритании никогда не существовало кодекса законов, который можно было бы перенять целиком, а многочисленные американские правовые системы, разные в разных штатах США, развивались постепенно иммигрантами из Великобритании в соответствии с их специфическим опытом индустри ализации. Поэтому, подобно британцам, американцы не со здали законодательной системы, которую можно было бы позаимствовать целиком.

Комментарий: согласно Попперу, законодательство господствующих в мире англо-саксонских государств использовать нельзя. А вот законодательство зависимых от англо-саксонского мира государств -можно.

(Обратите внимание, что на самом деле нищета рабочего класса не росла, как того требует марксизм, и чтобы объяс нить этот факт и спасти закон обнищания, была изобретена вспомогательная теория — теория империализма. Согласно этой вспомогательной теории, обнищания можно избежать — правда, лишь в отдельных странах и в течение ограниченного времени — путем завоевания народов, отставших в своем технологическом развитии, присвоения львиной доли богат ства, накопленного правящими классами этих народов, и усиленной эксплуатации их трудящегося люда, обрекающей его на еще большую нищету. Таким путем можно избежать обнищания рабочего класса метрополии империалистическо го государства, но лишь за счет «внешнего пролетариата»… Однако поскольку в настоящее время ни у одной из западных держав нет внешнего пролетариата для эксплуата ции, но во всех них есть собственные рабочие, не страдающие от безнадежного обнищания, то вспомогательная теория им периализма не дает даже поверхностного оправдания несо стоятельности марксовой исторической характеристики «ка питализма».)

Комментарий: Империализм как политика ограбления колоний (колониализм) или ограбления стран, находящихся в системной зависимости от ведущих капиталистических держав (неоколониализм) - это общее место в истории и политологии. Но, к сожалению, наши «троечники» (которых так активно пиарили в СМИ: «троечник лучше приспособлен к жизни») поверили Попперу (дурацкая черта «троечников»: не думать самостоятельно, а всё «сдирать» у тех, кого хвалит учитель - в данном случае мировое сообщество с подачи САСШ и ЕС).

Суммируя сказанное, отмечу, что самая важная и, конеч но, самая существенная черта того общества, которое Маркс называл «капитализмом», никогда не существовала. «Капи тализм» в марксовом понимании представляет собой неудач ную теоретическую конструкцию. Это всего лишь химера, умственный мираж. Подобно Аду, он никогда не существовал где-либо на Земле.

Комментарий: в отличие от Поппера, современные западные учёные считают Маркса выдающимся экономистом и социологом.

Трибализм, т. е. утверждение наивысшего значения племени, без которого индивид ничего из себя не представляет, является элементом, который мы встретим во многих формах историцистских теорий. Другие формы, которые уже не являются трибалистскими, сохраняют присущий ему элемент коллективизма : все они настаивают на исключительном значении некоторой группы или коллектива, например класса, без которых индивид — ничто.

Комментарий: Поппер не принимает очевиднейшую вещь: неспособность человека выжить вне общества.

Итак, ПЕРВОЕ: Поппер против коллективизма, то есть против стремления общества к единству. Иными словами, Поппер за ослабление социальных связей.

Первым греком, построившим более ярко выраженную историцистскую доктрину, был Гесиод , на которого, вероятно, повлияли восточные мыслители. Он ввел в обиход идею общего пути, или тенденции исторического развития…

Гераклит был философом, открывшим идею изменчивости. До этого времени греческие философы под влиянием восточных идей рассматривали мир как огромное сооружение, для которого физические сущности служили строительным материалом …

Если же они обращались к изучению процессов, то рассматривали их либо как проте кающие внутри этого сооружения, либо как процессы его строительства или поддержания порядка, нарушения или укрепления равновесия между элементами структуры, счи тавшейся в своей основе статичной. Все эти процессы счита лись циклическими (кроме процессов, связанных с происхож дением сооружения; вопросом «Кто это сделал?» задавались и восточные философы, и Гесиод, и другие). Этот подход, вполне естественный даже для многих наших современников, был опрокинут гением Гераклита .

С ним пришел новый взгляд на мир: нет никакого сооружения, стабильной струк туры и космоса. «Прекрасный космос [ = украшение ] словно слиток, отлитый как попало», — гласит один из его афориз мов 2 . Мир он считал не сооружением, а колоссальным про цессом, не суммой всех вещей, а целостностью всех событий, изменений или фактов. «Все сущее движется и ничто не остается на месте» и «Дважды тебе не войти в одну и ту же реку» — вот два центральных тезиса его философии.

Комментарий: Поппер, описывая развитие греческой философии, вводит читателя в заблуждение. Теория Гераклита - это развитие теории Гесиода. Поппер игнорирует эволюцию философских взглядов на мир, представляя развитие одной теории как две совершенно разные теории об устройстве космоса. То есть единый процесс развития теоретических взглядов на мир Поппер делит на части, и эти части противопоставляет друг другу, представляя их несовместимыми. Ради чего? Ради отрицания идеи о законах исторического развития?

… У Гераклита мы обнаружили тенденцию рассмат ривать законы развития как циклические законы; они пони маются им по аналогии с законом, определяющим смену времен года…

Комментарий: обратите внимание, выше Поппер писал, что гений Гераклита опрокинул традиционный взгляд на мир как на дом, в котором процессы протекают циклично. Но тут же ниже Поппер пишет: «У Гераклита мы нашли тенденцию рассматривать законы развития как циклические законы». Такими странностями наполнена вся книжка Поппера.

… В отличие от историцистов, полагающих, что возможность разумных политических действий зависит от сте пени понимания нами хода истории, сторонники социальной инженерии считают, что научная основа политики покоится на совершенно иных принципах — она состоит в сборе фактической информации, необходимой для построения или изменения общественных институтов в соответствии с наши ми целями или желаниями. Социальная инженерия должна сообщать нам, какие шаги следует предпринять, чтобы, например, избежать экономического спада или, напротив, вызвать его, или для того, чтобы распределить общественное богатство более или менее равномерно…

Вообще, можно сказать, что инженер или технолог предпочитает рациональное рассмотрение институтов как средств, обслуживающих определенные цели, и оценивает их исключительно с точки зрения их целесообразности, эффективности, простоты и т. п. Историцисты, напротив, пытаются выяснить их происхождение и предназначение, чтобы определить их «истинную роль» в историческом развитии и расценивают существование общественных институтов, на пример, как «требование Бога», «веление судьбы», «истори ческую необходимость» и т. п. …

Короче говоря, Платон учит нас тому, что всякое изменение есть зло и что покой божественен.

Не так давно у меня с одним моим товарищем возник такой странный разговор. Он утверждал, что, в сущности, то, что предлагали логические позитивисты и то, что предлагал Поппер - одно и то же. Поэтому я давно хотел сделать эту запись для прояснения ситуации в том смысле как она мне лично видится.

Сначала несколько слов о логическом позитивизме. Возможно это всё прозвучит несколько упрощенно, но все же.
Логический позитивизм это некоторое движение, сложившееся на базе т.н. «Венского кружка», организованного в 1922 г. М. Шликом. Логические позитивисты ставили интересную задачу - нахождение достоверного базиса научного знания. Кроме того, они очень интересовались пробемой демаркации - отделение научного знания и вненаучного; им, в частности, очень хотелось изгнать философию (метафизику) из науки. Согласно логическим позитивистам, для того, чтобы некое предложение (в логическом смысле) имело статус научного, необходимо, чтобы оно могло быть выражено через некие элементарные (протокольные) предложения, которые являются эмпирическими (для простоты будем считать именно так, хотя здесь есть еще кое-что). То есть, по сути вопроса, любое научное знание должно быть строго сведено к эмпирическому опыту в том или ином виде. С другой стороны, теоретическое знание строится на основе эмпирического путем его индуктивного обобщения. Логические позитивисты выдвинули принцип верификации , которому должна удовлетворять научная теория. Его логическая форма имеет вид

где Т - теория, а - следствие, логически выводимое из теории Т, и одновременно элементарное предложение, выражающее эмпирически достоверный факт. В таком случае говорят, что теория подтверждена эмпирическим фактом а. Чем больше эмпирических фактов, тем выше степень подтверждения теории. Данная схема, таким образом, основана на индукции - частные факты подтверждают общую теорию.

Концепция же Карла Поппера выступает против логического позитивизма по ряду пунктов, в частности:

1. Против индукции . Индукция как логический метод включает в себя иррациональный момент (о чем говорил еще Давид Юм): в какой момент можно прервать перечисление и перейти от посылок (конечного набора фактов) к заключению (общему утверждению обо всех таких фактах)? С точки зрения логики - никогда. Нет логически обоснованного перехода от посылок к заключению. А индукция является логическим основанием эмпиризма. Таким образом, эмпиризм логически не обоснован.
2. Против принципа верификации . Довольно трудно установить истинность некоторого высказывания. Например «Все лебеди белые» будет истинным, если каждый из лебедей будет белым. То есть нужно проверить каждого лебедя. Зато можно показать ложность подобного высказывания, найдя хотя бы один контрпример. Таким образом, имеется некоторая асимметрия между подтверждением и опровержением .
3. Против дискредитации философии (метафизики) позитивистами . Поппер показал (см. его "Логику научного исследования"), что если пользоваться принципами логического позитивизма, то становится ясно, что не только философия выпадает из разряда науки - многие высказывания теоретической физики также оказываются вненаучными. Здесь мне вспоминается история с общей теорией относительности. Люди, которые разбираются в вопросе понимают, что нет ни одного полного подтверждения этой теории. Есть ряд (вообще говоря, очень небольшой) подтверждений, которые тем или иным образом основаны на подсчете поправок к Ньютоновскому потенциалу. Но это не заставляет нас усомниться в этой теории. И здесь дело в том, что на первый план выходит именно теория, а не опыт. Поппер не считал* (как и Эйнштейн, кстати), что теория должна быть основана на эмпирических фактах, или как-то быть ими провоцируема.

На основании своей концепции, Поппер выдвигает альтернативу принципу верификации - принцип фальсификации , логическая схема которого имеет вид:

где T - теория, b - следствие, не b - противоречащий следствию эмпирический факт. В заключении утверждается ложность Т.
В результате:
1. Сохраняется значимость эмпирического знания.
2. Этот модус является дедуктивным и заключение его логически достоверно.
3. Сохраняется индукция - в специфическом смысле : индуктивная направленность лжи от ложного частного знания в посылке, к ложному общему знанию в заключении.

Принцип фальсификации выдвигается как критерий научности (демаркации): теория должна обладать потенциальной возможностью входить в противоречие с эмпирическими фактами. Чем больше неудачных попыток опровержения, тем лучше для теории. Поэтому фальсифицируемость есть логическое отношение между теорией и классом потенциальных фальсификаторов (сюда входит не только чистое эмпирическое знание, но и мысленные утверждения). Попытка реабилитировать ложную теорию ведет по Попперу к догматизму. И вот почему. Если из теории выведено b, а на практике получилось не-b, то надо каким-то образом ввести утверждение не-b в теорию. Но это может привести к тому, что теория будет содержать противоречие, а это, как известно, ведет к тому, что из теории можно вывести что угодно. Для демонстрации этого простого утверждения я процитирую слова Поппера из его статьи "Что такое диалектика":

"Применяя наши два правила, мы действительно можем показать это. Допустим, имеются две противоречащие друг другу посылки, скажем:
(а) Солнце сейчас сияет.
(b) Солнце сейчас не сияет.
Из этих двух посылок можно вывести любое высказывание, например, “Цезарь был предателем”.
Из посылки (а) мы можем вывести, согласно правилу (1), следующее заключение:
(c) Солнце сейчас сияет V Цезарь был предателем. Взяв теперь в качестве посылок (b) и (с), мы можем в конечном счете вывести, согласно правилу (2):
(d) Цезарь был предателем.
Ясно, что с помощью того же метода мы могли бы вывести и любое другое высказывание, например, “Цезарь не был предателем”. Так что из “2 + 2 = 5” и “2 + 2 не= 5” мы можем вывести не только то высказывание, какое бы нам хотелось, но также и его отрицание, которое могло и не входить в наши планы."

Что касается верификации, то Поппер говорит следующее:

«Я могу проиллюстрировать это на двух существенно различных примерах человеческого поведения: поведения человека, толкающего ребенка в воду с намерением утопить его, и поведения человека, жертвующего жизнью в попытке спасти этого ребенка. Каждый из этих случаев легко объясним и в терминах Фрейда, и в терминах Адлера. Согласно Фрейду, первый человек страдает от подавления (скажем, Эдипова) комплекса, в то время как второй — достиг сублимации. Согласно Адлеру, первый человек страдает от чувства неполноценности (которое вызывает у него необходимость доказать самому себе, что он способен отважиться на преступление), то же самое происходит и со вторым (у которого возникает потребность доказать самому себе, что он способен спасти ребенка). Итак, я не смог бы придумать никакой формы человеческого поведения, которую нельзя было бы объяснить на основе каждой из этих теорий. И как раз этот факт — что они со всем справлялись и всегда находили подтверждение — в глазах их приверженцев являлся наиболее сильным аргументом в пользу этих теорий. Однако у меня зародилось подозрение относительно того, а не является ли это выражением не силы, а, наоборот, слабости этих теорий?
<….>
Астрология не подвергается проверке. Астрологи до такой степени заблуждаются относительно того, что ими считается подтверждающими свидетельствами, что не обращают никакого внимания на неблагоприятные для них примеры. Более того, делая свои интерпретации и пророчества достаточно неопределенными, они способны объяснить все, что могло бы оказаться опровержением их теории, если бы она и вытекающие из нее пророчества были более точными. Чтобы избежать фальсификации, они разрушают проверяемость своих теорий. Это обычный трюк всех прорицателей: предсказывать события так неопределенно, чтобы предсказания всегда сбывались, то есть чтобы они были неопровержимыми.
Две упомянутые ранее психоаналитические теории относятся к другому классу. Они просто являются непроверяемыми и неопровержимыми теориями. … Это не означает, что Фрейд и Адлер вообще не сказали ничего правильного… Но это означает, что те «клинические наблюдения», которые, как наивно полагают психоаналитики, подтверждают их теорию, делают это не в большей степени, чем ежедневные подтверждения, обнаруживаемые астрологами в своей практике. Что же касается описания Фрейдом Я (Эго), Сверх-Я (Супер-Эго) и Оно (Ид), то оно по сути своей не более научно, чем истории Гомера об Олимпе. Рассматриваемые теории описывают некоторые факты, но делают это в виде мифа. Они содержат весьма интересные психологические предположения, однако выражают их в непроверяемой форме.»
— Popper K.R. Conjectures and Refutations. The Growth of Scientific Knowledge. London and Henley. Routledge and Kegan Paul, 1972.

Попперу удалось выявить основные недостатки программы логического позитивизма, он фактически закрыл проблему существования достоверного источника знаний. Старый вопрос о том, что является в познавательной деятельности определяющим: чувства или разум - оказался некорректно сформулированным, т.к. не бывает «чистых» эмпирических фактов. Они всегда зависят от определенной теории. Поппер заставил задуматься о природе теоретического знания и роли индукции в его возникновении. Основное предназначение ученого состоит в выдвижении рискованных гипотез, фальсификация которых заставляет выдвигать новые проблемы и еще более рискованные гипотезы.
К недостаткам традиционно относят то, что последовательное проведение принципа фальсификации в реальной научной практике никогда не имело места. Реальный ученый, столкнувшись с противоречиями, не будет даже по истечении некоторого периода времени отказываться от своей теории, а будет выяснять причины конфликта теории с фактами, искать возможность изменить некоторые параметры теории, то есть будет ее спасать, что принципиально запрещено в методологии Поппера.

*) Вообще говоря, насколько я помню, сам Карл Поппер получил совсем не гуманитарное образование, скорее он был близок к математике и теоретической физике, как, впрочем, и многие члены венского кружка.

Постпозитивизм

Постпозитивизм– это общее название для нескольких школ философии науки, объединенных критическим отношением к неопозитивистским эпистемологическим учениям; это позитивизм четвертого этапа.

Основные представители постпозитивизма: К. Поппер, П. Фейерабенд.

Я могу ошибаться, а вы можете быть правы; сделаем усилие, и мы, возможно, приблизимся к истине.

рицизма. Поппер жил и работал в Вене. В 1937 г. из-за нацистской угрозы он уехал в Новую Зеландию. С 1946 г. Поппер жил и работал в Англии. Основные труды: «Логика научных исследований» (1935), «Открытое общество и его враги» (1945), «Нищета историцизма» (1957), «Предположения и опровержения» (1963), «Объективное знание: эволюционный подход» (1972).

Онтология . Вслед за учеными ХХ столетия Поппер утверждает: «Наш мир управляется не только в соответствии со строгими законами Ньютона , но одновременно и в соответствии с закономерностями случая , случайности, беспорядочности, т. е. закономерностями статистической вероятности. А это превращает наш мир во взаимосвязанную систему из облаков и часов» .

I. Гносеология и философия науки

Критический рационализм. Современная научная картина мира подводит Попперак выводу, что наше знание о мире имеет гипотетический характер: «Мы не знаем – мы можем только предполагать» . Люди могут приближаться к истине и могут отдаляться от нее. Следовательно, ни в науке, ни в социальной сфере не должно быть неоспоримых, «авторитетных» мнений; у людей всегда должна быть возможность рациональной критики, и люди должны быть терпимыми к рациональной критике. Таким образом, критический рационализм – это расположенность выслушивать критические замечания, это реализация права на ошибку, это постепенное приближение к истине совместными, надличностными и надгрупповыми усилиями.

Принцип фальсификации . Критикуя положение неопозитивиста М. Шлика «подлинное высказывание должно допускать полную верификацию», Поппер утверждал, что любая, даже эмпирическая наука опирается на высказывания, верификация которых невозможна. Например, современная физика опирается на постулаты релятивистской физика Эйнштейна, такие как. Принцип верификации нацеливает ученых на поиски подтверждений своих гипотез и теорий, а таких подтверждений, как правило, можно найти бесконечное множество. Подтверждения способствуют скорее застою, чем росту научного знания. Поппер выдвинул в качестве критерия разграничения научных и ненаучных утверждений принцип фальсификации : только та теория научна, которая может быть принципиально опровергнута опытом. Согласно Попперу, «неопровержимость представляет собой не достоинство теории (как часто думают), а ее порок» . Принцип фальсификации делает открытыми для критики любые, даже самые авторитетные, учения. Метод фальсификации – способ достижения единства знания через элиминацию ошибок. Процедура фальсификации более экономна, чем процедура верификации: достаточно найти одного черного лебедя, чтобы опровергнуть суждение «все лебеди белые».

Эссенциализм и номинализм как научные методологии. По аналогии со средневековыми реализмом и номинализмом, К. Поппер выделил две научные методологии: эссенциализм и номинализм. Эссенциалистская методология, введенная в научно-философский оборот Аристотелем, основана на стремлении выявлять сущность вещей и явлений: «что такое материя?», «что такое сила?», «что такое справедливость?». Номиналистская методология задачей науки ставит не выяснение сущности вещей (тем более, что в мире много вещей неопределенных и неопределяемых), а их объяснение и описание: «как ведет себя данный кусочек материи?» или «как он движется в присутствии других тел?». Номиналисты считают, что «Мы вольны вводить новые понятия там, где это выгодно, пренебрегая их первоначальным смыслом. Слова– всего лишь полезные инструменты описания» . По общему признанию, в современном естествознании методологический номинализм одержал победу; т.е. сегодня широко признано, что фундаментальные понятия неопределяемы, и главная задача науки – это «описание вещей и событий, представленных в нашем опыте, а также их объяснение с помощью универсальных законов». Поппер отмечает, что эти две научные методологии предопределяют соответствующие социальные теории. Методологический эссенциализм – метод, ведущий к концепции одной истины, несвободе. Методологический номинализм – основа свободного дискурса.

О метафизике . Поппер высказался против грубого эмпиризма и строгого индуктивизма, присущего эмпирическому позитивизму.

«Я не думаю, что мы вообще делаем индуктивные обобщения, т.е. начинаем с наблюдений и затем пытаемся вывести из них свои теории. Я убеждён, что мнение, согласно которому мы поступаем именно так, является предрассудком, своего рода оптической иллюзией, и что ни на одном этапе развития науки мы не начинаем (с нуля), не имея какого–то подобия теории, будь то гипотеза или предрассудок, или проблема – часто это технологическая проблема, – которая как–то направляет наши наблюдения и помогает нам отобрать из бесчисленных объектов наблюдения те, которые могут представлять для нас интерес... С точки зрения науки не имеет значения, получили ли мы свои теории в результате скачка к незаконным заключениям или просто наткнулись на них (благодаря «интуиции»), или воспользовались каким–то индуктивным методом. Вопрос «как вы пришли к своей теории?» касается совершенно частных проблем, в отличие от вопроса «Как вы проверили свою теорию?», единственно значимого для науки» .

Поппер решительно отверг неопозитивистское мнение о бессмысленности метафизических теорий: метафизические теории могут быть значимыми, даже если они не фальсифицируемы.

II. Социальные воззрения

Антиисторицизм . Поппер ввел в социологию понятие «историцизм », под которым объединил все концепции, признающие существование объективных законов общественного развития, сводящие роль отдельного человека к роли пешки, не слишком важного инструмента в общественном развитии. «Историцизм видит главную задачу социальных наук в историческом предсказании. Задача эта решается, когда в основе исторической эволюции усматривают «ритмы», «схемы», «законы» или «тенденции». Убежден, что именно историцистские концепции ответственны за неудовлетворительное состояние теоретических социальных наук» . Поппер показал неправомерность попыток делать глобальные исторические предсказания: «Ход человеческой истории предсказать невозможно» , исторических законов не существует, предсказания будущего невозможны.

Историцизм – теоретическая основа для безответственности его приверженцев. «Если вы убеждены, что некоторые события произойдут, чтобы вы не предприняли против этого, то вы можете со спокойной совестью отказаться от борьбы с этими событиями» . Историцистские, пророческие социальные теории ведут к «отрицанию применимости разума к проблемам социальной жизни и в конечном счете – к доктрине власти, доктрине господства и подчинения» .

Закрытое и открытое общество

Поппер различал два типа обществ: закрытое и открытое.

Закрытым обществом Поппер называл «магическое, племенное или коллективистское общество», характеризующееся «магическим или иррациональным отношением к обычаям социальной жизни и, соответственно, жесткостью этих обычаев», опирающимся на сверхъестественную волю . Это общество основано на различного рода табу, жестких социальных запретах, регламентирующих все стороны жизни и господствующих над людьми. Коллективистская, племенная организация общества не позволяет развиться личной ответственности индивида.

Открытым (гражданским) обществом Поппер называл форму демократического общества, в котором высоко ценится свобода, а граждане социально активны и не перекладывают ответственность за свою жизнь на государство и иные авторитеты.

Признаки открытого (гражданского) общества, по Попперу

1. Демократическая форма правления.

2. Власть закона.

3. Институциональный контроль над правителями. «Для того, чтобы возник вопрос об институциональном контроле над правителями, достаточно просто допустить, что правительства не всегда хороши и мудры… Мне кажется, что правители редко поднимались над средним уровнем как в нравственном, так и в интеллектуальном отношении, и часто даже не достигали его. И я думаю, что в политике разумно было бы руководствоваться принципом: «готовься к худшему, стараясь достичь лучшего». По-моему, было бы безумием основывать все наши политические действия на слабой надежде, что мы сможем найти превосходных или хотя бы компетентных правителей» .

4. Отказ от коллективизма и культивирование интеллектуальной свободы, т.е. свободы принятия самостоятельных решений и их осуществления. Интеллектуальная свобода необходима для ответственного мышления и поведения человека, она является условием того, что люди будут вести как «отвечающие за себя индивиды, а не в качестве части толпы». «Толпа всегда безответственна. Но многие люди любят находиться в толпе: они слишком напуганы, чтобы делать что-либо другое, и потому сами начинают подвывать, когда воют волки. И тогда жизнь человека идет прахом, загубленная трусостью и страхом» .

5. Культивирование свободного обсуждения принимаемых решений, рационального критицизма. Культура рационального, т.е. надличностного и надгруппового, обсуждения принимаемых политических решений обеспечит выбор наиболее эффективного политического курса.

6. Поощрение и защита обществом формирований свободных сообществ.

7. Существование определенных государственно-правовых институтов, гарантирующих соблюдение всех вышеперечисленных пунктов.

Открытое общество, отмечает Поппер, не осуществимо в полной мере ни в каком государстве, но оно представляет собой идеальную модель, к которой следует стремиться.

Обращаясь к россиянам, Поппер писал о необходимости установления власти закона и специальной подготовки для этого судей.

«Без установления власти закона немыслимо развитие свободного рынка и достижение экономического равенства с Западом. Эта мысль кажется мне основополагающей и в высшей степени актуальной, а поскольку я не заметил, чтобы ее должным образом акцентировали, то подчеркну ее здесь. … Японцы, пытаясь установить свой вариант открытого общества, посылали за границу своих лучших и многообещающих молодых юристов, от которых требовалось не только хорошее знание языков, но и опыт работы в качестве судей и адвокатов. Они должны были провести некоторое время в судах, чтобы усвоить западную традицию судопроизводства» .

Поппер считает, что критическая рациональность должна стать сдерживающим фактором против распространения иррационального духа тоталитаризма.

Оппозиционная партия «Белорусский народный фронт» (БНФ) объявила год белорусского языка и призвала граждан активно им пользоваться, чтобы препятствовать «информационным атакам» и сохранить независимость страны. Об этом говорится в заявлении, опубликованном на официальном сайте БНФ.

По мнению представителей оппозиции, необходимо принять конкретные меры в связи с тем, что в СМИ стали чаще говорить о союзном государстве России и Белоруссии. В частности, они призывают граждан республики совершенствовать знание белорусского языка, а властей - расширить его использование в системе образования и сфере законодательства, а также обновить сетку телевизионного вещания, добавив в нее больше собственного или иностранного контента.

«Требуем от властей Белоруссии ограничить трансляцию российских телеканалов, которые разжигают межнациональную вражду и, по существу, являются средствами ведения информационной войны против нашей страны», - говорится в заявлении.

Как отмечают авторы документа, использование единого языка является основой национального государства. «Пока значительная часть белорусов не пользуется белорусским языком, смотрит российские телеканалы, живет в российском языковом пространстве - всегда будет опасность того, что сюда придут российские танки "защищать русскоязычных"», - пишут они.

Вопрос интеграции России и Белоруссии в фактически единое государство обсуждался в декабре 2018 года. На пресс-конференции для российских журналистов в Минске белорусский президент о том, что Белоруссия никогда не войдет в состав России и понятие «суверенитет» для его страны является святым. В Кремле подчеркнули, что вопрос в подобной формулировке .

После распада СССР в 1991 году и создания СНГ внутри данной организации шло усиление двусторонних связей России и Белоруссии. В 1996 году было основано Сообщество России и Белоруссии, ровно через год был подписан договор о союзе двух стран, а в 2000 году в силу вступило соглашение о создании Союзного государства.

Документ подразумевал образование единого политического, экономического, военного, таможенного, валютного, юридического, гуманитарного и культурного пространства. В том числе предполагалась унификация законодательства, государственной символики и валюты, а также создание единого парламента и других органов власти.

Русский язык в Белоруссии является одним из двух государственных языков. Данный статус он получил после прошедшего в 1995 году референдума. Тогда за придание русскому языку статуса государственного проголосовали 83,3 процента населения.

История философии Скирбекк Гуннар

Поппер и «критический рационализм»

Мы уже говорили о невозможности полной верификации общих утверждений, полученных с помощью индукции (см. Гл. 7). Мы действительно никогда не сможем верифицировать общее утверждение «все лебеди белые», так как новые наблюдения белых лебедей будут только добавляться к принципиально конечному числу подтвержденных наблюдений. Ведь общее утверждение относится к бесконечному числу случаев («все лебеди…»). С другой стороны, единичное наблюдение черного (не белого) лебедя фальсифицирует это утверждение.

Такие же аргументы могут быть выдвинуты против научных утверждений вида «сила равна произведению массы на ускорение».

Подобные рассуждения привели к переформулировке критериев эпистемической осмысленности утверждений. Требование их верифицируемости было заменено на требование фальсифицируемости. Итак, чтобы утверждение было эпистемически осмысленным (= научным), оно должно быть принципиально фальсифицируемым.

Эта переформулировка заняла центральное место в концепции Карла Поппера (Karl Popper, 1902–1994). Важно подчеркнуть, что мы говорим о принципиальной фальсифицируемости утверждений. Вопрос об их действительной фальсификации зависит в любой данный момент времени от существующих технологических возможностей. Так, для фальсификации утверждения о температуре на обратной стороне Луны или в ее центре требуются определенные технические средства. В отличие от прошлого сегодня мы можем фальсифицировать утверждения о температуре на обратной стороне Луны. Но и сейчас мы не в состоянии (насколько нам известно) фальсифицировать утверждения о температуре в ее центре. Однако, в принципе, располагая в будущем более совершенными техническими средствами, мы сможем сделать это. Поэтому утверждение «температура в центре Луны равна х градусам по Цельсию» является познавательно осмысленным, так как оно принципиально фальсифицируемо.

Но что можно сказать об утверждении «температура на поверхности Земли после того как умрут все люди, будет в среднем равна у градусам по Цельсию»? Это утверждение, в принципе, не является фальсифицируемым, так как не будет ни одного живого человека, который бы его фальсифицировал (мы предполагаем здесь, что никакие другие существа не займут место человека). Является ли это утверждение эпистемически бессмысленным и, следовательно, ненаучным? Вероятнее всего, ученые противились бы такому выводу. Вряд ли они думают, что такие утверждения являются бессмысленными и ненаучными.

Все это показывает, насколько проблематично отождествлять различие между принципиально фальсифицируемыми и принципиально нефальсифицируемыми утверждениями с различиями как между познавательно значимыми и познавательно бессмысленными утверждениями, так и между наукой и ненаукой.

Работа Поппера Логика научного открытия (Logik der Forschung, 1934 русский перевод этой работы за исключением 8 и 9 глав см. К.Поппер. Логика и рост научного знания. Избранные работы, - М, 1983 - В.К.) является классикой философии науки. Она находится в тесной, но критической связи с логическим эмпирицизмом и следует восходящей к Локку эмпирической установке. Согласно этой установке, для обеспечения роста знания требуются ясные формулировки и наилучшие из возможных эмпирические проверки наших утверждений [»Все сказанное можно суммировать в следующем утверждении: критерием научного статуса теории является ее фальсифицируемость, опровержимость, или проверяемость». КМоппер. Предположения и опровержения. Рост научного знания. Перевод Л.Блинникова, В.Брюшинкина, Э.Наппельбаума и А.Никифорова. - В кн. К.Поппер. Логика и рост научного знания. - М., 1983. - С. 245.]. Для обозначения своей теории Поппер использовал термин критический рационализм.

Поппер приводит следующий аргумент против индуктивного метода. У нас нет законных оснований для вывода общих утверждений (универсальных гипотез и теорий) о всех событиях из сингулярных утверждений, то есть из основанных на наблюдениях и экспериментах описаниях отдельных событий. Независимо от того, сколько белых лебедей мы наблюдали, у нас нет права на вывод, что все лебеди белые (ср. с точкой зрения Юма на индукцию).

В таком случае, как можно обосновать общие утверждения, подобные гипотезам и законам? Ответ Поппера таков: с помощью дедуктивного метода проверки, согласно которому после выдвижения гипотезы прежде всего проверяются эмпирически ее следствия. При этом вопрос о том, как мы формулируем универсальные утверждения, гипотезы, должен быть отделен от вопроса об их обосновании или проверке. Вопрос о том, как мы приходим к выдвижению гипотез, - это, психологический вопрос, который может быть исследован эмпирическим путем. Вопрос же о том, как мы обосновываем имеющуюся гипотезу, - это логический или методологический вопрос, на который нельзя ответить с помощью эмпирического исследования, поскольку оно уже предполагает свою обоснованность. Итак, мы приходим к фундаментальному различию между фактическими проблемами, решение которых относится к компетенции эмпирических наук, и проблемами обоснования или общезначимости (problems of justification or validity), которые должны быть разъяснены с помощью логики исследования.

Как же мы проверяем выдвинутые гипотезы? Мы выводим (дедуцируем) из гипотез сингулярные утверждения, которые затем с помощью эмпирической проверки верифицируем или фальсифицируем соответственно тому, отвечают они или нет утверждениям наблюдения и эксперимента. Дедуцированные сингулярные утверждения говорят, что должно случиться при заданных условиях. Утверждение будет истинным, если то, что оно говорит, имеет место. Если этого не происходит, утверждение оказывается ложным. В первом случае гипотеза выдержала конкретную проверку. Однако эта проверка связана только с одной из бесконечного числа возможных ситуаций, характеризующихся применяемыми процессами вывода и используемыми средствами и методами. Следовательно, мы не можем быть уверенными в универсальной истинности гипотезы, то есть в том, что ее подтвердит любая проверка. Но если результат конкретной проверки отрицателен, то доказано, что гипотеза является ложной.

Итак, между тем, что следует из эмпирически подтвержденной гипотезы, и тем, что следует из эмпирически не подтвержденной гипотезы, существует асимметричное отношение. Если одно из следствий гипотезы оказывается подтвержденным, то мы не знаем, является ли она истинной. Если же одно такое следствие оказывается не подтвержденным, то мы знаем, что гипотеза является ложной.

Следовательно, подлинная проверка гипотезы заключается в ее фальсификации, а не верификации, которая оказывается принципиально недостижимой. Из этого вытекает, что наилучший способ испытания гипотезы заключается не в проведении множества ее «тонких» проверок, а в том, чтобы найти проверки, которые гипотезе было бы труднее всего выдержать.

Когда гипотеза выдерживает такое испытание, мы можем временно рассматривать ее в качестве подтвержденной. Но этот результат всегда открыт для дальнейшей фальсификации.

Кроме того, чтобы другие ученые смогли без труда увидеть слабые места в нашей аргументации, очень важно ясно и доступно описывать и публиковать всю информацию, относящуюся к гипотезе и ее проверке.

Логические позитивисты придавали особое значение проблеме четкой демаркации науки и метафизики. Они определяли ее в плане различия между тем, что является верифицируемым, и тем, что не является таковым, то есть различия между эпистемически осмысленным и эпистемически бессмысленным. Характерным для Поп-пера было отрицание того, что научные гипотезы и теории являются верифицируемыми. По его мнению, критерием научности утверждений является их фальсифицируемость, а не верифицируемость.

Поппер также занимался различием науки и метафизики (см. историю дискуссий по поводу этого различия от Локка через Юма к Канту). Оно усматривалось им опять-таки в различии между эмпирически фальсифицируемым и нефальсифицируемым. В той мере, в какой теория не фальсифицируема, она не является научной. Вместе с тем Поппер не утверждает, что это различие является различием между эпистемически осмысленным и эпистемически бессмысленным. В этом моменте он не разделяет позитивистскую точку зрения.

Но каков логический статус его критерия демаркации? Откуда нам известна его истинность? Поппер отвечает, что этот критерий является в конечном счете конвенциональным предположением, которое мы решаем принять и которое не может быть рационально аргументировано. Итак, Поппер придерживается определенной формы децизионизма. Раз невозможно обязывающее рациональное рассмотрение критерия демаркации, то мы должны решить, принимать его или нет.

Но в то же самое время Поппер добавляет (в сноске), «что между сторонами, заинтересованными в обнаружении истины и готовыми прислушиваться к аргументам друг друга, всегда возможна рациональная дискуссия» [К.Поппер. Логика научного открытия. Перевод Л.Блинникова, В.Брюшин-кина, Э.Наппельбаума и А.Никифорова. - В кн. К.Поппер. Логика и рост научного знания. - М., 1983. - С. 59.].

С герменевтической точки зрения, можно возразить, что не имеет смысла говорить, будто мы в состоянии сделать выбор в пользу рациональности, понимаемой в качестве нашей заинтересованности в истине. Ведь сам акт выбора уже предполагает, что мы в этом смысле являемся рациональными.

Отметим некоторую неоднозначность позиции Поппера в отношении выбора. То, о чем он говорит в этой сноске (многие добавили бы: то, что он делает и на практике, и в своих страстных публикациях на социально-философские темы), свидетельствует о том, что сам он выходит за рамки децизионизма, который он приписывает себе.

Используя термин «критический рационализм» в отношении своей позиции, Поппер делает ударение на то, что он полагается на рациональное обсуждение, на разум в его научном и практическом измерении. Для него обсуждение - это открытая и свободная проверочная деятельность, в которой оппоненты принимают участие не для того, чтобы переубедить другого, а для того, чтобы научиться чему-нибудь. Принимая участие в обсуждении, оппоненты ищут возможную фальсификацию отстаиваемых ими утверждений. Каждый участник дискуссии должен быть готов к тому, что правильным может оказаться не его утверждение, а утверждение оппонента. Участники должны испытывать одинаковое доверие к совместному использованию разума как помощника всех сторон. Для Поппера это и есть рационализм, то есть убеждение в эффективности использования разума в открытых дискуссиях. Критический аспект этого рационализма связан с попытками участников фальсифицировать теории, а также с такой критикой ими правил метода, которая показывает, что они не содействуют получению знания. Итак, можно критиковать философскую позицию без того, чтобы быть способным эмпирически ее фальсифицировать. Поппер относит к подобного рода философским позициям и такой универсальный тезис, как детерминизм.

Но почему мы должны развивать (promote) знание? Этот вопрос также оказывается предметом обсуждения. Но здесь Поппер склонен к децизионизму: критический рационализм, основанный на открытом, совместном использовании разума, опирается на определенный выбор. Этот выбор сам не может быть обоснован с помощью аргументов, базирующихся на критическом использовании разума.

Если фальсифицируемость служит критерием демаркации для науки, то должны существовать сингулярные утверждения, которые могут выступать предпосылками для фальсифицирующих выводов. Дедуцированные сингулярные утверждения не проверяются путем непосредственного сопоставления с реальностью. Они сравниваются с утверждениями наблюдения, то есть с сингулярными утверждениями, говорящими, что дело обстоит так-то и так-то. Но откуда нам известно, что эти утверждения наблюдения (базисные утверждения) истинны? Когда мы имеем непосредственное чувственное переживание (опыт) и выражаем его с помощью сингулярного утверждения вида «сейчас этот дом является зеленым», то, по-видимому, не существует иного способа проверки этого утверждения, как только с помощью другого сингулярного утверждения такого же самого вида. Утверждения о состояниях дел контролируются с помощью новых наблюдений, которые опять формулируются как утверждения о состояниях дел. Каким образом мы можем быть уверены в том, что не ошибаемся по поводу этих новых утверждений?

Мы уже затрагивали эту проблему в связи с Декартом. Также было упомянуто в связи с Беркли, что некоторые философы склонны воздерживаться от каких-либо утверждений о внешней реальности и ограничиваться лишь утверждениями о непосредственных переживаниях. Но такое ограничение порождает проблему статуса наших чувственных переживаний, так называемых чувственных данных. Действительно, хотя индивид и может говорить, что он уверен в том, что его утверждения о переживаниях являются правильными, так как это его собственные переживания, а не только то, о чем он лишь говорит, цена такой уверенности за это очень велика: при таком ограничении мы лишаемся мира общих для нас объектов.

Как Поппер пытается разрешить эту проблему? Он придерживается прагматического подхода. Если многие люди воспринимают одну и ту же вещь и когда вещь воспроизводится в восприятии как одна и та же снова и снова, то мы получаем объективное основание, в котором нуждаемся. Гарантия, что наши сенсорные восприятия являются общезначимыми, заключается в их проверке на интерсубъективность. Отсюда следует, что воспроизводимое и интерсубъективно доступное - повторяющее себя и общее для нас - может быть содержанием науки в форме утверждений наблюдения.

Но в этом нет абсолютной гарантии. В связи с проверкой утверждений наблюдения возникает регресс ad infinitum (бесконечный переход от одного такого утверждения к другому), но на практике ни одна проверка не может продолжаться бесконечно. Однако Поппер не утверждает, что все научные утверждения должны быть проверены, он говорит, что все они могут быть проверены.

У Поппера взаимосвязаны не только его методология и его эпистемология. Они оказываются связанными с политической теорией. Чтобы выявить заблуждения, мы должны участвовать в свободных обсуждениях; чтобы участвовать в свободных обсуждениях, мы должны иметь учреждения и традиции, которые делают их возможными, то есть мы должны иметь общество, сформированное согласно научному этосу. Для Поппера это общество является открытым и либеральным. Опираясь на свои взгляды на знание и формирование открытого общества, Поппер принимал активное участие в политических дебатах. В книге Открытое общество и его враги (The Open Society and Its Enemies, 1945) он подвергает критике Платона, Гегеля и Маркса за отсутствие у них заботы об открытом и постепенном, идущим шаг за шагом совершенствовании знания и о либеральности, которую предполагает такое совершенствование.

Согласно Попперу, эти философы строили свои учения на непрочной основе и в духе своего догматизма выдвинули теорию общества, которое представляет опасность для рационального обсуждения и прогрессивного функционирования знания. Тем самым Поппер защищает требования толерантности и либеральности, а также выступает против идеологической обработки (индоктринации) и монополии на истину.

Книга Нищета историцизма (The Poverty of Historicism, 1957) посвящена «памяти бесчисленных жертв фашистской и коммунистической веры в Неумолимые Законы Исторической Судьбы». Аргументация в этой книге направлена против представлений о возможности предсказаний, относящихся к обществу в целом (холистические предсказания). Эту точку зрения он называет истори-цизмом и в предисловии сжато излагает основную линию аргументации против нее.

Она заключается в следующем.

«(1) Значительное воздействие на человеческую историю оказывает развитие человеческого знания. (Истинность этой посылки признают и те, кто видит в наших идеях, в том числе в научных, побочные продукты материального развития).

(2) Рациональные, или научные, способы не позволяют нам предсказать развитие научного знания. Это утверждение доказывается логическим путем (доводы в его пользу приводятся ниже).

(3) Таким образом, ход человеческой истории предсказать невозможно.

(4) Это означает, что теоретическая история невозможна; иначе говоря, невозможна историческая социальная наука, похожая на теоретическую физику. Невозможна теория исторического развития, основываясь на которой можно было бы заниматься историческим предсказанием.

(5) Таким образом, свою главную задачу историцизм формулирует неправильно (см. разделы с 11 по 16) и поэтому он несостоятелен». (К.Поппер. Нищета историцизма. Перевод С.Кудриной. - М., 1993. - С. 4–5.)

Эта линия аргументации, конечно, не отвергает возможности всех видов социальных предсказаний. Напротив, она полностью совместима с возможностью проверки социальных теорий, например экономических теорий, посредством предсказания того, что некоторые события будут иметь место при определенных условиях. Она опровергает только возможность предсказания исторического развития в той степени, в какой оно будет зависеть от роста нашего знания.

Итак, Поппер не отвергает возможности делать предсказания относительно отдельных частных процессов. Напротив, он считает, что мы должны выдвигать гипотезы о будущем, исследовать их следствия и сравнивать следствия с действительными событиями, корректировать на этой основе исходные гипотезы, снова исследовать следствия откорректированных гипотез и т. д. Другими словами, он переносит основные особенности своей философии науки на политическую философию. Результатом является экспериментирующая (tentative) политика постепенных шагов, своего рода научный реформизм.

Этот подход принципиально нейтрален по отношению к вопросу о том, используется ли он для блага той или иной общественной группы в обществе. Следование ему становится проблемой политического выбора. Для Поппера же существенным является то, что с помощью постепенной социальной инженерии политика становится научной. Он отвергает стремление планировать общественное устройство именно как целостность. Это невыполнимо. Мы не можем изменять все сразу. Те, кто тяготеют к глобальным переменам, становятся не только утопистами, но и обнаруживают склонность к авторитарной власти, так как хотят, чтобы все осуществлялось согласно их планам. Единственно возможный путь состоит в том, чтобы делать все постепенно, шаг за шагом. Причем крайне желательно поступать по-научному и открыто, а именно: мы должны реализовать поставленные цели с помощью проверенных средств и корректировать планы по мере нашего продвижения.

Поппер не отрицает отличия социальных явлений от естественных. Он говорит, что социальные явления в значительно меньшей степени, чем естественные, можно наблюдать будучи свободным от определенных идей о том, что мы наблюдаем. Для него объекты социальной науки являются в значительной степени теоретическими конструкциями. В этой связи он упоминает представления о войне и армии, которые рассматривает как абстрактные понятия. При этом Поппер отмечает, что люди (солдаты), которых убивают, являются конкретными. Наряду с этим Поппер формулирует принцип методологического индивидуализма: «…задача социальной теории состоит в том, чтобы строить социологические модели и анализировать их в дескриптивных или номиналистических терминах, иначе говоря, в терминах индивидов, их установок, ожиданий, отношений и т. д.» [К.Поппер. Нищета историцизма. Перевод С.Кудриной. - М., 1993. - С. 157.].

Из книги Постепенное пробуждение автора Левин Стивен

Из книги Философия науки и техники автора Стёпин Вячеслав Семенович

Карл Поппер и проблема демаркации Одна из проблем, существенно определивших развитие философии науки в начале нашего века, получила название проблемы демаркации (этот термин был введён Карлом Поппером). Речь идёт об определении границ между наукой и ненаукой. Сам Поппер

Из книги Ответы на вопросы Кандидатского минимума по философии, для аспирантов естественных факультетов автора Абдулгафаров Мади Из книги Введение в философию автора Фролов Иван

1.1 Карл Раймунд Поппер. Логика научного исследования

Из книги Том 2 автора Энгельс Фридрих

3. Фальсификационизм (К. Поппер) Методологическая концепция Карла Рай-мунда Поппера (1902–1994) получила название «фальсификационизм», так как ее основным принципом является принцип фальсифицируемости (опровержимости) положений науки. Что побудило Поппера положить именно

Из книги Анти-Popper: Социальное освобождение и его друзья автора Бузгалин Александр Владимирович

КРИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ № 1 Подобно тому как первая критика всякой науки необходимо находится во власти предпосылок той самой науки, против которой она ведёт борьбу, так и произведение Прудона «Что такое собственность?» представляет собой критику политической

Из книги Философия автора Спиркин Александр Георгиевич

КРИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ № 2 «Факт существования нищеты, бедности приводит Прудона к односторонним рассуждениям; в факте этом он видит нечто противоречащее равенству и справедливости; в нём, в этом факте, он находит своё оружие. Таким образом этот факт становится для

Из книги Фаллибилизм против фальсификационизма автора Лакатос Имре

КРИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ № 3 «На что же опирается прудоновское доказательство невозможности собственности? Как ни трудно поверить этому, всё на тот же принцип равенства!»Чтобы поверить этому, г-ну Эдгару достаточно было бы хоть немного поразмыслить. Г-ну Эдгару должно

Из книги Философия Науки. Хрестоматия автора Коллектив авторов

КРИТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ № 4 «Если он» (Прудон) «хочет сохранить понятие заработной платы, если он хочет видеть в обществе учреждение, дающее нам работу и платящее нам за неё, то он тем менее вправе принимать время за меру вознаграждения, что несколько раньше он, следуя

Из книги автора

3.1. Еще раз о методе Маркса, или Поппер как слуга филистера Суммируя замечания, разбросанные по тексту в связи с теми или другими положениями Карла Поппера, я хотел бы подчеркнуть, может быть, несколько повторяясь, но в то же время суммируя все сказанное выше: в целом эта

Из книги автора

20. К. Поппер Критический рационализм (К. Поппер, И. Лакатос, П. Фейерабенд) разрабатывает свою концепцию, анализируя проблемы развития научного знания. Его представители считают, что истинным методом философии является так называемая рациональная критика. Это по сути