Разбивка страниц настоящей электронной статьи сделана по: «Русская религиозно-философская мысль XX века. Сборник статей под редакцией Н. П. Полторацкого. Питтсбург, 1975, США.

Сергей Левицкий

Н. О. Лосский

Оглядываясь на пройденный им путь, Лосский мог бы ска-зать, что он собрал обильную жатву, и что жатва эта духовно окормила взыскующих истины. Он строил свое учение крепко, с расчетом на века. Ему чужд философский импрессионизм многих, даже талантливых современных философов, но ему чужд и догматизм старой школы.

Хотя Н. О. Лосский обладал энциклопедической ученостью, главная ценность его трудов заключается не в этом, а в ори-гинальности, силе и глубине его мысли. Лосский не только прокладывал, но и проложил новые пути в философии. В ряде философских дисциплин он явился обновителем и пионером. Верность лучшим философским традициям сочетается в нем с неустрашимостью мысли. То новое, что Лосский внес в рус-скую и мировую философию, далеко еще должным образом не усвоено, и условия эмиграции не благоприятствовали тому, чтобы у Николая Онуфриевича образовалась своя школа по-следователей.

Но заслуги Лосского признаются во всех странах с разви-той философской культурой. В современных пособиях по изу-чению истории мировой философии (например, в немецкой книге Хиршбергера) учению Лосского отводится видное место. Такой крупный русский философ, как С. Л. Франк, немалым обязан Лосскому в гносеологических основах своего учения. В начале двадцатых годов, у Лосского стала образовываться в России группа последователей, из которых наиболее талант-ливым был безвременно скончавшийся Д. Болдырев. В эми-грации последователями Лосского являются пишущий эти стро-ки и словацкий философ Диешка.

* * *

Заслуги Лосского относятся к гносеологии, логике, мета-физике и философии ценностей.

В гносеологии (теории знания) Лосский явился основателем нового в философии гносеологического учения — «интуити-визма». Основная мысль гносеологии Лосского, несмотря на всю углубленность его анализов, в лучшем смысле этого слова проста и умозрительно показуема. Она заключается в утвер-ждении, что сознание носит, по своей исконной природе, откры-тый, а не закрытый характер, что оно подобно не психическому вместилищу, в которое предмет должен «попасть», неизбежно субъективно преломившись в нем, а, скорее, средоточию лу-чей, освещающих своим вниманием те или иные отрезки бытия.

Согласно теории Лосского, причинное воздействие предмета играет роль лишь повода восприятия, побуждающего наше «я» как духовное существо обратить внимание на задевший наше тело предмет.

При предпосылке «закрытого» сознания неразрешимой за-гадкой остается проблема соответствия предмета — предста-влению о нем. Доказать такое соответствие можно было бы лишь «выпрыгнув» из своего сознания и сравнив имеющееся в нем представление о предмете с самим предметом. Это ко-нечно, противоречило бы элементарной логике. В силу этого, большинство гносеологий склоняется к субъективизации данных сознания, что, опять-таки, приводит к концепциям «закры-того» в себе сознания.

Нужно сказать, что философская мысль до сих пор безна-дежно вращается вокруг этой проблемы, а крайние ее течения, например, логический позитивизм, вообще отвергают гносеоло-гическую проблематику, утверждая, что они занимаются лишь «описанием» фактов, и пытаясь стать «по ту сторону» вопроса об их субъективности или объективности. На самом же деле они становятся «по сю сторону» гносеологии, отрекаясь от ве-ликого наследия Канта.

В противоположность этому, Лосский не обходит гносеоло-гической проблематики и рубит «Гордиев узел» — указанием на факт интуиции и исследованиями условий ее возможности.

Под «интуицией» Лосский понимает «непосредственное обла-дание предметом в его подлиннике» (не копия, отражение, субъективное преломление и т. д.). Не гносеологическая субор-динация субъекта — предмету (тезис материализма: «бытие определяет сознание»), и не субординация предмета — субъек-ту (тезис спиритуализма: «сознание определяет бытие»), а гносеологическая координация составляет, по Лосскому, основ-

270

ной закон познания. Этим утверждается равенство субъекта и предмета познания, при четком различении их роли в познава-тельном акте. В этом духе Лосский проводит строгое различие между актом познавания и самим познаваемым.

Интуитивный характер познавательного акта в более чис-том виде обнаруживается в случаях, когда предметом стано-вится идеальное бытие (мир идей), чужое «я» или, в предель-ных случаях, Абсолютное (мистическая интуиция). По Лосскому, существует три основных вида интуиции — чувственная, интеллектуальная и мистическая.

В этом указании на интуитивный, «открытый» характер сознания — философский подвиг Лосского, открывший перед философией горизонты подлинного бытия.

В самом «Обосновании интуитивизма» Лосскому поневоле пришлось обратить сугубое внимание на «черновую» философ-скую работу — на анализ и разоблачение догматических пред-посылок гносеологии эмпиризма и Канта. Эта философски- научная оснащенность первой гносеологической работы Лос-ского в известной степени помешала усвоению его основной мысли, которую ему удалось с большей выпуклостью и убеди-тельностью развить в последующих трудах, особенно в «Ло-гике» и в книге «Чувственная, интеллектуальная и мистичес-кая интуиция».

Утверждаемый Лосским гносеологический реализм может навести незнакомых с его трудами на мысль, что в его учении содержится привкус материализма. Но учение Лосского, как небо от земли, разнится от грубого гносеологического реализ-ма диалектического материализма. «Теория отражения», кото-рой придерживается диамат в гносеологии, заражена догма-тизмом — недоказуемым утверждением соответствия субъективных «отражений» объективным предметам. Эта разновид-ность «наивного реализма» неприемлема ни для какой крити-ческой гносеологии — и, конечно, в том числе для Лосского, который утверждает другое: наличие самого предмета или его аспектов в познавательном акте, сущность которого и заклю-чается в направленности на предметы. В таком понимании со-храняется ценное ядро наивного реализма — инстинктивная уверенность в реальности внешнего мира, но совершенно от-брасывается теория о причинном воздействии предмета на соз-нание.

Но сколь ни основоположно важно гносеологическое обос-нование учения Лосского, гносеология играла для него лишь роль введения в метафизику и в философию ценностей. И в

271

этом отношении учение Лосского полно редкой гармонии мыс-ли, ибо он владеет в одинаковой степени как искусством анали-за, так и даром синтеза (качество, редко встречающееся в современных мыслителях, большинство которых — хорошие аналитики, но не слишком удачные синтетики). Для построе-ния же метафизики требуется прежде всего синтетический дар.

Его учение о мире как органическом целом, его смелая и необычайно последовательная защита свободы воли, его ут-верждение об укорененности реального мира событий в идеаль-ном бытии — открывают перед философией новые горизонты и плодотворно обогащают* философскую мысль.

Лосский нашел редкий синтез между монадологией Лейб-ница, утверждающей неповторимость и индивидуальность каж-дой «монады», и традицией органического мировоззрения, иду-щей от Платона и Плотина. В отличие от Лейбница (у которого монады «не имеют дверей и окон»), «субстанциальные деятели» Лосского находятся во взаимодействии друг с другом, чем преодолевается опасность метафизического солипсизма. С дру-гой стороны, опасность поглощения индивидуальности в ми-ровом Единстве преодолевается утверждением свободы самоо-пределения, изнутри присущей каждому «субстанциальному деятелю».

По учению Лосского, в мире «всё имманентно всему», всё органически связано друг с другом. Соответственно, категория взаимодействия является для него одной из основоположных категорий. Но это единство мира не достигает степени сплош-ной слитности, в духе учения Николая Кузанского с его мотто: «Всё во всём». Поэтому органическое мировоззрение, которого придерживается Лосский, необходимо отличать от учения о Всеединстве, которое в русской философии по-разному разви-вали Вл. Соловьев или С. Франк. Ибо в системе Всеединства (при всей ценности этого направления) получается недооценка личной свободы и, в связи с этим, недооценка сил зла в мире. В системе Всеединства нет четкой грани между Творцом и тво-рением. Мир мыслится непосредственно причастным Божеству.

В противоположность этому, Лосский везде исходит из по-зиций персонализма, видящего в личности (потенциальной или реальной) основное бытие и основную ценность.

Особенно важно здесь понятие «субстанциального деятеля» (в своих высших формах достигающего степени конкретной личности), в котором подчеркивается активность и личность того, что в философской традиции было принято называть «субстанцией». Этот термин, однако, явно устарел: материаль-

272

Ная субстанция отрицается современной физикой, видящей в материи скорее проявление сил, а понятие «духовной субстан-ции» подорвано открытиями современного психоанализа. Дав-но пора было заменить понятие «субстанции» понятием исход-ного центра активности, координирующего все сложные проя-вления данного единства.

В понятии «субстанциального деятеля» сохраняется при этом идея субстанциальности — «в себе сущести», но преодоле-вается идея пассивного субстрата, привкус которой всегда со-держался в идее «субстанции».

Чрезвычайно ценно для метафизики и разграничение по-нятий «формального» и «конкретного» единства, проводимое Лосским, который пользуется здесь чаще терминами «отвлечен-ное» и «конкретное» единосущие. Формальное единосущие суб-станциальных деятелей как носителей тождественных форм пространства, времени и других основных категорий, является, по Лосскому, условием возможности мира как целого. Но это формальное единосущие оставляет простор как для сотрудни-чества и общения, так и для борьбы и разобщения. Конкретное же единосущие достигается именно в результате сотрудничества и общения, могущих доходить до степени симфонического един-ства.

В силу всех этих соображений, метафизическое учение Лос-ского никак не может расцениваться как разновидность пан-теизма, несмотря на исповедуемый им тезис об органичном единстве мира.

Лосский учит, что между Творцом и тварью, — между Гос-подом Богом и сотворенным миром, — разверзается онтологи-ческая пропасть, могущая быть заполненной лишь в порядке благодати, а не в порядке непосредственного причастия мира Божеству. По его учению, Бог сотворил мир как совокупность субстанциальных деятелей, способных к творчеству собствен-ной жизни, в рамках дарованной им свыше индивидуальности. Хотя субстанциальные деятели не способны к творчеству из Ничего, — это есть прерогатива Господа Бога, — они способны к творчеству в смысле того или иного оформления данного им материала, и в этом смысле каждый субстанциальный деятель — также творец, хотя и с маленькой буквы «т».

С этим связано учение Лосского о свободе воли лучше всего выраженное им в книге одноименного заглавия.

Лосский считает, что свобода есть первозданное свойство каждой личности и, говоря шире, каждого субстанциального деятеля. Субстанциальные деятели первично не обладают раз

273

навсегда данной «природой», — эта природа вырабатывается ими в процессе творчества и приспособления. В этом смысле Лосский утверждает, что субстанциальные деятели обладают «сверхкачественной творческой силой», имея в виду, что они не исчерпываются данными качествами, а могут творить новые.

Развивая эти мысли, Лосский утверждает, что личность свободна: 1) от предопределенности средой, 2) от собственного прошлого и 3) от Господа Бога, поскольку Бог сам сотворил их свободными. Воздействие Бога на мир может иметь характер благодатной силы, а не естественного принуждения.

Субстанциальные деятели способны к сотрудничеству меж-ду собой вплоть до образования сверхиндивидуальных единств (семья, нация, человечество), причем, в силу свободного харак-тера таких единств не обязательно утрачивается индивидуаль-ность входящих индивидов.

Лосский везде исходит из позиций персонализма, видящего в личности основное бытие и основную ценность. Это создает возможности также и злоупотребления свободой и объясняет почти неискоренимый эгоцентризм, присущий личности и, при наличии соблазнов, толкающий ее на пути зла. Возможность * и слишком частая действительность этих путей хорошо преду-смотрена в системе Лосского — а ведь философ должен удо-влетворительным образом объяснять как пути добра, так и пути зла. Нечего и говорить, что сама свобода отнюдь не является злом, — она есть величайший дар Божий, которым, однако, нужно научиться пользоваться.

Иначе говоря, совершенная органичность мира существует более в замысле, чем в исполнении, и, наряду с путями разви-тия и творчества, возможны и действительны пути распада и разложения.

В системе Лосского свободе и личности отводятся централь-ные места, однако без того обожествления свободы, которым страдает, например, современный экзистенциализм. Личность и личная свобода занимают в системе Лосского центральное, но не верховное место, что вполне выдержано в духе персона-лизма, исходящего из личности, но не сотворяющего себе из нее кумира и ценящего в личности служение сверхличным ценностям.

* * *

Как всякая оригинальная и последовательная система, учение Лосского не для всех приемлемо. Но как бы ни отно-

274

ситься к его системе, нельзя не признать, что в ней с редкой последовательностью и законченностью проявлено мировоз-зрение автора. Нужно отметить при этом, что Лосский никогда не довольствуется общим решением философских проблем, а любит сверять свои построения с данными естественных и гу-манитарных наук. Конкретность мысли, — даже при поневоле абстрактном ее оформлении, — отличительная черта его мыш-ления.

Мне хочется отметить еще ряд черт, характеризующих Лос-ского как философа и как человека — честность и трезвость мысли, конкретный подход к проблемам, внимание к эмпири-ческим деталям, наряду с редкой способностью широкого син-теза, благородную сдержанность, которая отнюдь не тождест-венна с холодностью, обстоятельность, которая не переходит в увлечение частностями, внимание к другим мыслителям (ка-чество, редкое в философе столь крупного масштаба) и ряд дру-гих ценных черт. Хочется отметить и язык Лосского, к кото-рому уместно применить выражение Шопенгауэра: «блестящая сухость». Стиль Лосского лишен украшений, он всегда прост, строен и прямолинеен. Он не извергает, а медленно растит свои идеи, и эта органичность мышления проявляется у него в спокойной истовости стиля.

Иногда приходится слышать жалобы на «трудность» чтения Лосского. Конечно, настоящая философия — не слишком лег-кое дело. Часто ссылаются на труды Ницше или Паскаля, как на пример философии, поданной в литературно-увлекательной форме. Но Ницше и Паскаль не занимались гносеологией и выработкой системы метафизики (кроме афористических выс-казываний в этих областях) — они были чутки ко всем чело-веческим проблемам и были гениальными психологами.

Философам менее всего следует, конечно, презирать подоб-ных «литературных» мыслителей, — и филистерское презре-ние к Ницше, распространенное в конце XIX века в академи-ческих кругах, основывалось на узости самих «презирателей». Однако, никакой подлинный философ не может ограничиться литературными философами, как бы блестящи они ни были. Он не может обойтись без основательного знакомства с Плато-ном, Аристотелем, Кантом, Гегелем — и Лосским.

По существу, Лосский значительно доступнее Гегеля, Канта и многих других умозрительных философов. Умозрения Лос-ского всегда освещаются светом интуиции, как мыслительным фоном. Мысль Лосского всегда ясна, и он имеет смелость мыс-лить последовательно, а ведь «мудрец отличен от глупца тем,

275

что он мыслит до конца». Но Лосский требует от читателя из-вестного напряжения умозрительной мысли, к чему способны далеко не многие.

Из отмеченных выше черт Лосского как философа мне хо-телось бы подчеркнуть следующие:

Философски-деловой подход к проблемам . В философии так-же приходится различать между намерениями и осуществле-ниями. Слишком многие философы «касаются» проблем или заявляют о своей мировоззрительной программе, анализируют те или иные аспекты проблем и т- д. Но у немногих, в том числе у Лосского, есть дар ставить и разрешать проблемы. Русская мысль склонна к интуитивным методам. И об интуи-ции у нас писали многие, но никто, до Лосского, не дал под-линного «обоснования интуитивизма».

Трезвость мысли. Аристотель в свое время называл Ана-ксагора «трезвым между пьяными». Историк русской филосо-фии первой половины XX века мот бы, пусть с оговорками, применить эти слова по отношению к Лосскому. Для многих русских философов начала века характерны романтические метания из одной крайности в другою (исключение, кроме Лос-ского, здесь составляет С. Франк), некая завороженность потоком идей. В отличие от этого, Лосский никогда не теряет разумного контроля над философским вдохновением. Он всегда способен видеть оборотную сторону медали, в силу чего его мировоззрение остается внутренне сбалансированным.

Сам защищая мистику и возможность мистического опыта, Лосский никогда не оказывается в плену у мистических экстазов, когда дело касается философии. Утверждая наличие сверх- рационального начала в бытии (область «металогического»), Лосский философствует о сверхрациональном в высшей степени рационально. Он умеет с рациональной необходимостью доказывать наличие сверхрационального, отчего его доказа-тельства мистического опыта выигрывают в своей убедитель-ности.

Как бы то ни было, лица, прошедшие через искус изучения Лосского, не могут не смотреть по-новому на традиционные проблемы, даже в том случае, если они не становятся его последователями. В частности, в борьбе против материализма кни-ги Лосского дают нам в руки неоценимое оружие, которым, конечно, нужно научиться пользоваться.

Философия Лосского способна удовлетворить не только за-просы ума, но и искания человеческого сердца.

276

В самом облике Лосского было нечто сократическое. Об-щение с ним всегда доставляло высокое духовное наслаждение.

Если русской философии суждено будет возродиться после плена у мертвящей схоластики диамата, то именно Лосский явится одной из главных путеводных звезд этой новой чаемой русской философии.

Краткая биография Н. О. Лосского

Николай Онуфриевич Лосский родился б декабря 1870 года в местечке Креславке Витебской губернии. Высшее образова-ние получил в Санкт-Петербургском университете на естест-венно-научном отделении физико-математического факультета и на историко-филологическом факультете. В 1903 году полу-чил степень магистра философии за диссертацию «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма»; степень доктора философии — в 1907 году за диссертацию «Обосно-вание интуитивизма».

Лосский был профессором философии на Бестужевских Высших женских курсах и в Санкт-Петербургском универси-тете. В 1922 году советское правительство выслало из России 120 ученых, писателей и общественных деятелей как лиц, не принявших марксистской идеологии. В их числе был выслан и Лосский.

До 1942 года он жил в Праге, был профессором в Русском университете. В 1942 году, после превращения Словакии в са-мостоятельное государство, был приглашен в Братиславу про-фессором философии. В 1945 году переехал в Париж, в 1946 году — в США к младшему сыну Андрею. В 1947-1950 годах был профессором философии в Св. Владимирской духовной академии в Нью-Йорке, затем вместе с сыном переехал в Лос-Анжелес. Лосский умер в 1965 году, в Париже.

Главные труды Лосского, кроме двух упомянутых диссер-таций: «Мир как органическое целое», 1917; «Логика», Берлин, 1923; «Свобода воли», Париж, 1927; «Ценность и бытие», 1931; «Типы мировоззрений», 1931; «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция», 1938; «Бог и мировое зло», 1941; «Условия абсолютного добра», 1949; «Достоевский и его хри-стианское миропонимание», 1953; «Общедоступное введение в философию», 1956; «Характер русского народа», 1957; « History of Russian Philosophy », 1951.

277

Страница сгенерирована за 0.23 секунд!

Николай Онуфриевич Лосский (1870-1965) принадлежит к той плеяде русских религиозных философов, которые стремились создать оригинальные философские системы, завершающие собой вековую традицию русской религиозно-философской мысли. Как отмечал В.В. Зеньковский, "Лосский справедливо признается главой современных русских философов… Он едва ли не единственный русский философ, построивший систему философии в самом точном смысле слова".

Н.О. Лосский родился в местечке Креславка Витебской губернии. В юности, как и многие его ровесники, он прошел период увлечения марксизмом и даже был изгнан из гимназии за пропаганду атеизма, почему ему пришлось уехать в Швейцарию для продолжения образования. В 1891 году Н.О. Лосский поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Через некоторое время он увлекся философской проблематикой и одновременно продолжил обучение на историко-филологическом факультете. С 1900 года Лосский преподает философию на Бестужевских Высших женских курсах и в Петербургском университете (сначала приват-доцент, а с 1916 г. - профессор). В 1903 году он получил магистерскую степень по философии, в 1907 году защитил докторскую диссертацию на тему "Обоснование интуитивизма".

После установления Советской власти Н.О. Лосский оказался среди тех русских философов, кто стал неугоден новым властителям России. В 1921 году он был изгнан из университета, а в 1922 году арестован и затем выслан из России. В 1922-1945 гг. Лосский жил в Чехословакии, работал в университетах Праги, Брно и Братиславы. В 1945 году переселился во Францию, а в 1946 году уехал в США, где стал профессором Свято-Владимирской духовной академии в Нью-Йорке. В 1950 году он вышел в отставку, но до 1961 года продолжал активную научно-философскую деятельность.

Перу Н.О. Лосского принадлежит много сочинений, недаром В.В. Зеньковский называл его одним из "самых плодовитых русских писателей по философии". При этом почти все его работы переводились на иностранные языки - английский, немецкий, французский. Из наиболее ярких трудов Н.О. Лосского стоит отметить следующие: "Обоснование интуитивизма", "Мир как органическое целое", "Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей", "Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция", "Бог и мировое зло. Основы теодицеи", "Общедоступное введение в философию", "История русской философии", "Характер русского народа".

Как философ, Н.О. Лосский считается основателем учения интуитивизма и представителем персонализма в России. На его становление как мыслителя наибольшее влияние оказали учения В.С. Соловьева, немецкого философа Г. Лейбница, а также его последователя русского лейбницианца А.А. Козлова.

Н.О. Лосский разрабатывал философское учение, необычное для русской мысли своим высоким уровнем систематичности и логической обоснованности. Правда, еще В.В. Зеньковский отметил, что в системе Лосского присутствуют слишком разнородные идеи, хотя и очень искусно связанные, но имеющие разные корни и остающиеся разнородными: "Органический синтез… действительно едва ли удался Лосскому, хотя он… пытается добиться внутреннего сближения разных начал, соединенных им в одну систему".

В целом, философская система Н.О. Лосского состоит из следующих разделов: учение о предмете, методе и структуре философии; гносеология интуитивизма; идеал-реалистическая, персоналистская онтология и метафизика; философская психология и антропология; логика; теория свободы воли; христианская теономная этика; эстетика; социальная философия и психология; история философии. Конечно, в данном кратком очерке невозможно осветить все стороны системы Лосского, поэтому остановимся на ее наиболее значимых разделах.

Современный исследователь П.П. Гайденко отмечает, что Н.О. Лосский отличается от многих других русских философов тем, что стремится строить философию именно как науку, в классическом ее понимании. Философия, в понимании Лосского - это особая "наука о мире как целом", а ее главная задача - "установить цельную, непротиворечивую общую картину мира как основу для всех частных утверждений о нем". Наиболее полная форма философии - это метафизика, которая, по мнению Лосского, входит в состав всякого мировоззрения, дает сведения о подлинном бытии (о "вещах в себе") и проникает в самые основы бытия. Поэтому истинный метафизик, "имея предметом своего исследования все мировое целое… не останавливается на относительно основном: ища абсолютно основного, он выходит за пределы мира в область Сверхмирового Начала, в сферу Абсолютного".

Методологической основой метафизики Лосского стала гносеология (теория познания) интуитивизма. Суть интуитивизма состоит в следующем. По убеждению Лосского, всякому человеческому сознанию присуще "естественное миропонимание", или, как его называл сам Лосский, "наивный реализм" - интуитивное признание содержания чувственного восприятия не субъективными переживаниями, а самою действительностью (реальностью). Основная гносеологическая формула интуитивизма - "все имманентно всему".

Согласно интуитивизму, в качестве предмета, источника и материала познания выступает сама мировая действительность, а не ее чувственно-мысленные отражения в виде ощущений, представлений, идей, копий, образов. Объекты внешнего мира свободно входят в наше сознание, непосредственно присутствуют в нем. С помощью интуитивных актов сознание как бы проникает в окружающий мир, поэтому интуиция - это созерцание предмета "в его неприкосновенной подлинности".

По сути дела, интуитивизм Н.О. Лосского есть учение об открытости сознания, недаром сам философ был убежден, что предмет познается так, как он есть: "Ведь в знании присутствует не копия, не символ, не явление познаваемой вещи, а сама эта вещь в оригинале". Это значит, что весь мир есть некоторое органическое целое, а индивид внутренне связан со всем остальным миром, со всеми существами в нем. Следовательно, в мире присутствует единосущие, которое, к тому же существует между познающим индивидом и всеми элементами мира. В силу единосущия между индивидом и познаваемым им миром устанавливается гносеологическая координация - особое "чисто теоретическое" и "духовное" допознавательное отношения человеческого "я" к внешним предметам, делающее их "доступным сознанию", но еще не создающее знания о них. Гносеологическая координация и воплощает собой всеобщую имманентность мира: "Вследствие единосущия и гносеологической координации всякий элемент внешнего мира существует не только в себе и для себя, но также и для другого, по крайней мере для того другого, которое есть индивидуум".

Тезис "все имманентно всему" одновременно выводит Лосского на проблемы онтологии (учения о бытии). Свое учение об онтологии Лосский называет "идеал-реализмом" или "иерархическим персонализмом" . Согласно этому учению, мир представляет собой органическую целостность. Первый уровень бытия составляют эмпирические события - материальные и психические, находящие в противоречивом и раздробленном состоянии. Единство и систематическую связь в это многообразие вносят идеальные образования, которые являют собой новый уровень бытия и называются Лосским отвлеченно-идеальным бытием . К ним Лосский относит математические формы, законы чисел, законы отношений величин и др. Это идеальное бытие стоит выше бытия эмпирического и, естественно, обладает полной реальностью, которое постижимо с помощью интеллектуальной интуиции. Собственно, поэтому и возникло именование "идеал-реализм" - Н.О. Лосский признает реальность идеального бытия.

Но отвлеченно-идеальное бытие - это низший уровень идеального вообще. Мир как система может быть основан только с помощью конкретно-идеального бытия . Конкретно-идеальное бытие выше и эмпирического, и отвлеченно-идеального бытия. Это бытие является сверхпространственным, сверхвременным и, что важно, индивидуальным. Лосский называет этот индивидуальное конкретно-пространственное бытие - субстанциальным деятелем .

Идеально-реальный субстанциальный деятель - это своего рода монада Лейбница. Главным определением субстанциального деятеля является свобода воли, что и отличает конкретно-идеальное бытие от отвлеченно-идеального бытия. Самих субстанциальных деятелей много, поэтому можно говорить об их плюрализме - о самостоятельном бытии множества субстанций. Выстраивая иерархию субстанциальных деятелей, Лосский на низшую ступень помещает электроны и протоны. За ними идут деятели, составляющие царство органической природы, еще выше - наделенные сознанием и разумом, как человек. Человека происходят более совершенные монады, а самую совершенную из них Лосский называет Высшей субстанцией.

Именно потому, что Лосский такое значение придает роли субстанциальных деятелей, выстраивает их иерархию, его онтология и получила второе именование - "иерархический персонализм".

Итак, мир представляет собой, с одной стороны, органическое целое, а с другой стороны, иерархическую лестницу множества субстанций. Стремясь объединить эти два начала в единое целое, Лосский приходит к выводу, что каждая монада-субстанция способна объединять вокруг себя низших, а Высшая субстанция способна объединить весь мир. Но при этом, Высшая субстанция - это не Бог, а именно монада, сотворенная Богом .

Вообще, для Лосского было очень важным признание идеи творения. Этим он соотносил свою философию с христианским вероучением, которому, при всем своеобразии своей философии, стремился соответствовать. Он признавал Бога сверхмировым, сверхсистемным, трансцендентным началом, каким и мыслит его христианское богословие. Именно Бог является основанием мира, именно Бог творит мир. Но при этом Бог стоит выше сотворенной мировой системы и может мыслиться как единое вне всякой связи со многими. Однако само творение Н.О. Лосский понимал своеобразно. Согласно его учению, Бог в действительности творит бытие субстанциальных деятелей, а вот функция объединения их принадлежит Высшему внутримировому деятелю, т.е. Высшей субстанции.

В таком случае, материальный мир, в понимании Лосского, предстает не как непосредственно Божие творение, а как продукт грехопадения субстанций. Иначе говоря, Бог создал духовные субстанции - деятелей и наделил их творческой силой. В свою очередь, субстанциальные деятели уже сами вырабатывают свои качества, ведь они наделены свободой воли. Если деятели любят Бога больше, чем себя, то они стремятся к добру и становятся членами Царства Божия. Если деятели любят себя больше Бога, т.е. эгоистичны, то они совершают грехопадение и творят мир эмпирического бытия. И выбор, который осуществляют субстанциальные деятели - это выбор между добром и злом, между любовью к Богу и любовью к себе, больше чем к Богу.

Рассуждая о сущности Царства Божия, как совокупности бытия совершенных личностей, Лосский пришел к выводу о том, каждый субстанциальный деятель, даже если он любил себя больше, чем Бога, имеет возможность спасения. Так Н.О. Лосский становится сторонником учение об апокатастасисе и учения о переселении душ: "Согласно персонализму, не только человек, но и каждый электрон, каждая молекула, всякое растение и животное, даже каждый листок на дереве есть существо, которому открыта возможность, поднимаясь на все более высокие ступени жизни, стать действительною личностью и вступить, наконец, в Царство Божие… В этом смысле можно сказать, что никто и ничто не пропадает в мире, все бессмертно и все существа подлежат воскресению".

Необходимо отметить, что эта позиция Н.О. Лосского противоречила официальному христианскому вероучению. Идею апокатастасиса, как возможности всеобщего спасения (даже дьявола!), выдвинул в III в. известный христианский мыслитель Ориген. Но уже в VI в. христианская Церковь осудила учения об апокатастасисе и о переселении душ как еретические. Неоднозначную реакцию позиция Лосского по этому вопросу, особенно в части учения о переселении душ, вызвала и у таких русских мыслителей, как С.Л. Франка, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, В.В. Зеньковского, Г.В. Флоровского, которые видели в этом учении возрождение древних оккультных взглядов. В.В. Зеньковский даже саркастически заметил: "Должен сознаться, что совершенно не понимаю, зачем Лосскому понадобилась вся эта фантастика". Позднее, под влиянием критики, и сам Н.О. Лосский несколько пересмотрел свою позицию, наполнив ее в большей степени не оригеновским, а лейбницианским содержанием. Впрочем, окончательно Лосский от своего понимания проблемы спасения и воскресения не отказался.

В целом, философская система Н.О. Лосского - это оригинальная религиозно-философская система, центром которой является идея личности, как "центральный онтологический элемент мира". П.П. Гайденко отмечает, что "с помощью учения о субстанциальных деятелях философ хочет укоренить личность в самом фундаменте бытия, дать онтологическое обоснование как ее бессмертия, так и ее свободы".

© Все права защищены

(26.05.1903–7.02.1958)

Лосский Владимир Николаевич, богослов Парижской школы, основоположник «неопатристического» синтеза в православном богословии.

Родился 26 мая 1903 года в городе Геттинген (Германия). Сын известного философа-интуитивиста Николая Онуфриевича Лосского.

В 1920 г. Лосский поступает в Петроградский университет, но в 1922 году в составе семьи отца вынужден эмигрировать из Советской России на знаменитом «философском пароходе». Сначала живет в Праге, где работает с Никодимом Павловичем Кондаковым, знаменитым византологом и искусствоведом. А уже в 1924 году Лосский переезжает в Париж. В том же году поступает в Сорбонну, которую оканчивает в 1927 году и получает ученую степень по медиевистике.

В 1929 году у него родился сын Николай, впоследствии протоиерей.

В конце 20-х гг. вступает в Православное братство имени св. патриарха Фотия, учрежденное в Париже при Трехсвятительском подворье (приход Русской Православной Церкви) для утверждения Православия во Франции. Во всех юрисдикционых конфликтах русской эмиграции Лосский остается верен Московскому Патриархату.

Несмотря на то, что исходно произведения Лосского были адресованы западному читателю, сегодня (первый перевод «Очерка мистического богословия Восточной Церкви» - 1972 г.; широкое распространение интереса - в 1990-х гг.) они становятся значимым явлением восточнославянской богословской культуры.

Богословская концепция

Согласно концепции Лосского, специфика восточно-христианского мистического богословия может быть выражена понятием «обожение». В отличие от классической восточной мистики, растворяющей самотождественность личности в Абсолюте (мокша в буддизме и индуизме, феномен «таухид» в суфизме и т.п.), и от классической западной мистики, сохраняющей дистанцию между человеком и Богом в акте откровения (принципиальная несочетаемость нетварного с тварным в католичестве), православная мистика есть «мистика обожения». Человек, по Лосскому, соединяясь с Богом, не растворяется в Абсолюте, но сохраняет свою личность в преображенном виде, становится «богом по благодати». полностью принимает учение Григория Паламы о нетварных Божественных энергиях, согласно которому Бог одинаково присутствует в Своей Сущности и вне Её, то есть в Своих энергиях. «Сущность и энергия - не две "части" Бога… а два различных модуса бытия Божия, в Своей природе и во вне Своей природы; это тот же Бог, пребывающий абсолютно недоступным по Своей сущности и всецело Себя сообщающий в Своей благодати» . Именно в нетварных энергиях познаваем (в отличии от Сущности, по которой Бог абсолютно непознаваем для человека) и именно соединение с ними и есть обожение.

Однако Бог не сводится к Своим Сущности и энергиям - Он свободен по отношению к ним, и потому Личен. По оценке Лосского, православное богословие обосновано специфичной по отношению к католической теологии трактовкой Троицы: если для Запада характерна тенденция «рассмотрения Сущности раньше Лиц», с чем связаны «мистика безличного божества» (например, у Экхарта) и «безличная объектная теология» (в схоластике), то в православном богословии, по Лосскому, Троица предстает как «изначальный факт абсолютной реальности», в рамках которой Ипостаси, не имея «своего» в общей Божественной Сущности, тем не менее, являются абсолютно уникальными: «Каждая здесь существует не путем исключения Других, не путем противопоставления Себя тому, что не есть "Я", а путем отказа обладать природой для Себя» . И лишь путем такого отказа от обладания общей Сущностью лишь для Себя и может существовать любая личность, будь то Божественная или человеческая.

Именно эта предпосылка и является определяющей для персонализма Лосского, согласно которому «сформулировать понятие личности человека мы не можем и должны удовлетвориться следующим: личность есть несводимость человека к природе. Именно несводимость, а не "нечто несводимое" или "нечто такое, что заставляет человека быть к своей природе несводимым", потому что не может быть здесь речи о чём-то отличном, об "иной природе", но только о ком-то, кто отличен от собственной своей природы, о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, природу превосходит, кто этим превосходством дает существование ей как природе человеческой и тем не менее не существует сам по себе, вне своей природы, которую он "воипостасирует" и над которой непрестанно восходит, ее "восхищает"» .

Творение мира, по Лосскому, есть свободное, не вызванное никакой необходимостью действие воли Бога: «Ничто, из которого мир», есть указание на небожественность мира, его принципиальную новизну по отношению к Богу. творит личные существа, наделенные свободой воли. В этом есть риск, ибо свобода включает в себя возможность отказа от Творца. «Но тот, кто не идет на риск, не любит; Бог богословских учебников любит лишь Самого Себя, а в Своем творении любит лишь собственное Свое совершенство. Он не любит никого, потому что личная любовь есть любовь к иному, чем ты сам» . В этом контексте сознательно ставит себя в положение бессилия перед созданной им свободой: он подобен «нищему, просящему подаяния любви у дверей души и никогда не дерзающего их взломать» .

Применительно к онтологии, по Лосскому, понятия типа «чистая природа» есть «метафизические фикции», ибо фиксируют незавершенное (необоженное) состояние бытия. По Лосскому, каждая вещь обладает «логосом» (идеей) как «модусом причастия Божественным энергиям». Божественное целеполагание мира предполагает глобальный космический процесс его обожения: «мир должен стать вместилищем нетварной благодати».

В общем контексте концепции Лосского зло мыслится принципиально не онтологически - как личностная позиция «бунта против Бога» и стремления к иллюзорным целям, а грехопадение - как катастрофическая мутация человека и космоса. Смертность, по Лосскому, «отрезвляет человека»: есть «помеха беспечному пребыванию в противоприродном положении» . Нереализованность миссии в обожении мира задает миссию Христа, который «принимает на себя миссию Адама».

Согласно Лосскому, в особой трактовке христологии также может быть усмотрена специфика православной традиции: если Востока ориентированы на презумпцию иллюзорности мирового бытия, а гуманистическая культура Запада рефлексивно замыкает «человеческое» на самом себе, то православная христология сохраняет ценность «человеческого», обогащая его «нетварным». Образ Божий в человеке есть «личность как свобода». Человек открыт Божественному, Бог - встречно - открыт «человеческому», что позволяет Лосскому определить свою антропологию как «открытую».

Путь обожения для личности лежит, по Лосскому, через аскетику как «борьбу за любовь» в качестве финальной цели человечества - восстановления и превосхождения исходного «райского единства». В этой связи человеческая любовь определяется Лосским как «страстное стремление любящих к Абсолютному», которое в «самой фатальности своего поражения таит щемящую тоску по раю» . задает отношение между Я и Другими, семантически сходное отношению Ликов Троицы («личность совершается в отдаче себя»), - однако, восстановление человеческой природы через отказ от себя в отношениях любви предполагает дальнейшее вертикальное восхождение, обеспечивающее достижение человеком полноты совершенства личности во взаимопроникновении человеческой и Божественной природы. По Лосскому, «Церковь есть Среда, в которой осуществляется соединение человека с Богом» как свободное сотрудничество (синергия) Божественного воления и воли человека - «благодати Духа и человеческой свободы». В конечном же счете обожение делает человека подобным Христу, то есть «"двуприродным", соединяя в себе природу тварную с полнотой благодати нетварной, с Божеством» .

Лосский является одним из наиболее известных на Западе представителей православного богословия (наряду с протопресвитером Иоанном ом и протоиереем Георгием Флоровским). По оценке Жильсона, «тайна Лосского» состояла в том, «чтобы быть среди нас самим воплощением христианского духа» . Объективно творчество Лосского в контексте западной культурной традиции может быть рассмотрено как феномен продуктивного диалога в контексте «Восток - Запад».

Наряду с трудами протоиерея Георгия Флоровского, протопресвитера Иоанна Мейендорфа, архимандрита и др., работы В.Н. Лосского послужили началом «освобождения из пленения» (прот. Георгий Флоровский) схоластической программы латинского богословия, усвоенной академическим богословием Русской Православной Церкви в XVIII - XIX вв. Впоследствии на основе данной концепции протопресвитером Николаем Афанасьевым была разработана православная экклезиология.

Научные труды, публикации

• Спор о Софии. — Париж: Братство св. Фотия, 1936.
• Essai sur la Theologie Mystique de l’Eglise d’Orient. — Paris, 1944. (2-е издание — 1977) (Английский (1957), немецкий (1961), русский (1972) переводы).
• The Meaning of Ikons. — London, 1944. (2-е издание — Boston (Mass.): Boston Book & Art Shop, 1969; 3-е издание (репринт) — Crestwood (N. Y.): St. Vladimir’s Seminary Press, 1982). Совместно с Л. А. Успенским.
• Theologie negative et connalssance de Dieu chez Maitre Eckhart. — Paris: J. Vrin, 1960 (2-е *Vision de Dieu. — P.; Neuchatel: Delachaux et Niestle, 1962 (Английский (London; Clayton: The Faith Press; American Orthodox Press, 1963.), немецкий (1964) переводы).
• A I’image et a ressemblance de Dieu. — Paris: Aubier-Montaigne, 1967. (Английский перевод — London, 1974).
• La paternite spirituelle en Russie. — Paris, 1977. Совместно с Н. С. Арсеньевым.
• Orthodox theology: An Introduction. — Crestwood (N. Y.): St. Vladimir’s Seminary Press, 1978.
• Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие.//Богословские труды. Сборник восьмой, посвященный Владимиру Лосскому. — М.: Издание московской патриархии. — 1972. — с. 9-128
• Догматическое богословие // Богословские труды. — 1972. — № 8. — С. 131—183
• «Видение Бога» в Византийском богословии// Богословские труды. — 1972. — № 8. — С. 187—194
• Паламитский синтез // Богословские труды. — 1972. — № 8. — С. 195—203
• Господство и Царство // Богословские труды. — 1972. — № 8. — С. 205—214
• Святой Иоанн Дамаскин и византийское учение о духовной жизни. Париж, 1986. — 194 с.
• Александрия // Богословские труды. — 1983. — № 24. — С. 214—229
• Каппадокийцы // Богословские труды. — 1984. — № 25. — С. 161—168
• По образу и подобию. — М.: Свято-Владимирское братство, 1995.
• Боговидение. — М.: Свято-Владимирское братство, 1995.
• Спор о Софии. Статьи разных лет. — М.: Свято-Владимирское братство, 1996.
• Его экзистенциальное эссе Sept jours sur les routes de France: Juin 1940. — Paris: Cerf, 1998; переведено 2012 году. СЕМЬ ДНЕЙ НА ДОРОГАХ ФРАНЦИИ.
• Богословие и боговидение: Сб. статей. — М.: Свято-Владимирское братство, 2000.

Примечания

Цит. по: Аннотация // Лосский В.Н. Боговидение. Минск, 2007.

Лосский В.Н. Боговидение // Боговидение. Минск, 2007. С.117, 118.

Лосский В.Н. Искупление и обожение // Боговидение. Минск, 2007. С.397.

Лосский В.Н. Богословское понятие человеческой личности // Боговидение. Минск, 2007. С.409.

Лосский В.Н. Господство и Царство (эсхатологический этюд) // Боговидение. Минск, 2007. С.482.

Лосский В.Н. Догматическое богословие // Богословие. М., 2009. С.428.

Лосский В.Н. Догматическое богословие // Богословие. М., 2009. С.496.

Лосский В.Н. Догматическое богословие // Богословие. М., 2009. С.433.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной Церкви // Богословие. М., 2009. С.224.

Лосский В.Н. Очерк мистического богословия восточной Церкви // Богословие. М., 2009. С.235.

Vision de Dieu, Neuchatel, 1962, pp.7-9. (Перевод с французского.)

Русский философ, один из основателей направления интуитивизма в философии.

Окончил физико-математический и историко-филологический факультеты Петербургского университета. Стажировался в университетах Швейцарии и Германии, где слушал лекции В. Вундта , В. Виндельбанда, Г. Мюллера.

Властями был лишён кафедры и выслан из Советской России в 1922 году на «философсом пароходе» . Позже жил и работал в Праге, Братиславе, Париже и Нью-Йорке.

Н.О. Лосский предложил классификацию индивидуумов: тех, кто обслуживает свои физические потребности (чувственный тип); тех, кто захвачен самоутверждением в разнообразных формах (эгоцентричный тип); и тех, для кого наибольшую ценность представляет то, что выходит за пределы его физической индивидуальности и его Эго (сверхличный тип). К последнему типу он относил религиозных подвижников, художников и учёных.

Лосский Н.О., Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма, СПб, 1903 г.

Н.О. Лосский часто не утруждал себя какими-либо обоснованиями – кроме эмоциональных: «Мифическое восприятие природы ближе к истине , чем современное, так называемое «научное» миропонимание. Способность к этому восприятию сохраняется и в наше время у первобытных народов, у детей и у большинства художников, разумея под этим словом не только живописцев, но и деятелей во всех остальных областях искусства».

Лосский Н.О, Учение о перевоплощении. Интуитивизм, М., «Прогресс», 1992 г., с. 231.

«Вопросы о Троице, Боге, его триединстве, происхождении зла волновали всех религиозных философов начала XX века, почти каждый из них считал своим долгом дать разъяснение того, как он их понимал. Н. О. Лосский высказывал оригинальную точку зрения по поводу троичности. Выдвигая в качестве миросистемы идеал-реализм и являясь основателем направления русского интуитивизма, он исходил из того, что наличие в чувственном восприятии внутрителесных ощущений, которые различны у разных субъектов, есть немаловажный источник различия восприятии одного и того же предмета, Лосский как интуитивист создаёт свою философию, основой которой является познание, основанное на троичности восприятия человеком мира, выдвигая при этом как способы познания три вида интуиции: чувственную, интеллектуальную и мистическую. Впоследствии он написал об этом специальную книгу, которую так и назвал «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция». Мир же, воспринимаемый человеком в познании, представляя собой «органическое целое» имеет внутреннюю взаимосвязь, создающую целостность идеального и реального бытия. Эта целостность и является тем связующим третьим, которое придает миру реальность».

Борзова Е.П., Николай Онуфриевич Лосский: философские искания, СПб, «СПбКО», 2008 г., с. 65.

«Бог сотворил мир для того, чтобы, кроме Него, были существа, творящие добро или участвующие в нём, радующиеся ему, наслаждающиеся им. Такие тварные существа могут быть не иначе как личными; в самом деле, только личность может участвовать в Божественной полноте бытия и приобщаться к таким абсолютным ценностям, как Истина, Добро, Красота. Чем больше тварных личных существ, тем более велика сфера, на которую может распространиться добро. Надо полагать поэтому, что Бог сотворил бесчисленное множество субстанциальных деятелей, актуальную бесконечность их…»

Лосский Н.О., Чувственная интеллектуальная и мистическая интуиция, М., «Республика», 1995 г., с. 208.

Н.О. Лосский «… основал новое гносеологическое учение «интуитивизм». Основой этого учения являются принципы открытого, интуитивного, а не закрытого сознания. Интуиция, по Лосскому, - это «непосредственное обладание предметом в его подлиннике». Он противопоставляет гносеологической субординации (для материализма - бытие определяет сознание, для спиритуализма - сознание определяет бытие) основной закон гносеологической координации. Различается три вида интуиции: чувственная (для познания материальных качеств), интеллектуальная (для мира идей) и мистическая (для познания Абсолютного). Лосский представляет мир как органичное целое, в то же время последовательно защищая свободу воли, свободу выбора. В мире «всё имманентно всему», всё взаимодействует друг с другом, всё – едино».

Борушко А.П., Выбор будущего: Quo vadis, Минск, «Дизайн ПРО», 2004 г., с.43.

Николай Лосский родился 6 декабря 1870 года в деревне Креславка, Витебской губернии. Отец, Онуфрий Иванович, был обрусевшим поляком, православным Мать, Аделаида Антоновна, - польского происхождения, католичка. Несмотря на преобладание польской крови, семья считала себя русской, и воспитание 15 детей было проникнуто русским национальным сознанием.

В 1872 году отец Лосского, служивший до этого лесничим, получил должность станового пристава, и семья переехала в Дагду. После скоропостижной смерти отца, в 1881 году, Николая отправили на учебу в витебскую гимназию, где он познакомился с сочинениями Писарева, Добролюбова, Михайловского.

Под влиянием революционных идей Лосский стал материалистом, социалистом и атеистом. В 1887 году он был исключен из гимназии «за пропаганду социализма и атеизма" без права поступления в другие учебные заведения.

Решив продолжить учебу за рубежом, Лосский с помощью контрабандистов пересек границу, приехал в Цюрих. Здесь в среде русских эмигрантов он познакомился с работами Фогта, Плеханова, Лассаля, Герцена; участвовал в демонстрации в честь приезда Либкнехта. Разочаровавшись в революционном движении, Лосский переехал в Берн и поступил на философский факультет университета.

Испытывая материальную нужду, Лосский отправился в Алжир, где собирался поступить в университет. В Алжире его обманным путем завербовали в Иностранный легион. И только симулировав сумасшествие, ему удалось вернуться к гражданской жизни.

Летом 1889 года, без гроша в кармане, проделав значительную часть пути пешком, Лосский возвращается на родину. Недолго проучившись на курсах бухгалтеров, оставляет их, так как влиятельные родственники через министра просвещения добились для него права обучения в петербургской гимназии.

Получив аттестат в 1891 году, Николай поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Проявляя повышенный интерес к ботанике, химии и особенно к анатомии, которую преподавал П.Ф. Лесгафт, Лосский продолжал самостоятельно изучать философию: знакомился с трудами Декарта, Спинозы, Спенсера, читал «Историю философии» Куно Фишера, но его не удовлетворяли попытки объяснить мир, исходя из позиций механистического материализма.

Большое влияние на Лосского оказало знакомство с С. Алексеевым, - Аскольдовым, сыном известного русского философа-неолейбницианца А. Козлова. В 1894 году он поступает на первый курс историко-филологического факультета, слушает лекции главы русского неокантианства А. И. Введенского, благодаря которому гносеология надолго оказалась в центре интересов молодого философа.

После окончания естественнонаучного отделения в 1896 году Лосский стал вольнослушателем историко-философского факультета. Все свои силы он отдает научной и педагогической деятельности. Козлов познакомил его с Соловьевым. В то время стесненность в средствах заставляла Лосского подрабатывать переводами, и Соловьев заказал ему переводы небольших трактатов Канта. Помимо них Лосский перевел книги Ф. Паульсена «Иммануил Кант, его жизнь и учение», И. Ремке «Очерк истории философии», 4, 7 и 8 тома «Истории новой философии» Куно Фишера, «Основы логики» Липпса.

Затем взялся за «Критику чистого разума» Канта. "Труд этот, - вспоминал Лосский, - я предпринял не ради уже заработка и не по заказу какого-либо издательства, а по собственной инициативе. Я считал, что существенным условием для преодоления критицизма должно быть знание и точное понимание «Критики чистого разума", книги, написанной тяжелым языком и потому малодоступной широким кругам общества». Этим переводом мы пользуемся и по сей день.

Путь Лосского в философию был непрост и долог, однако уже к окончанию университетского курса им были продуманы контуры будущей философской системы, разработка которой стала важнейшим делом всей его жизни. В 1898 году занятия философского кружка проходили в доме известного русского педагога В. Я. Стоюнина. Лосскому приглянулась его дочь, и вскоре они поженились. У Лосских было три сына.

В 1898 году Лосский защитил дипломную работу. В 1900 году он становится приват-доцентом кафедры философии Петербургского университета. Предоставленную для завершения образования командировку философ использовал в основном для разработки собственной системы. Он занимался в семинаре В. Виндельбанда и Л. Циглера в Страсбурге, стажировался в Лейпциге, в психологическом институте В. Вундта.

В 1903 году уехал в Геттинген, где проходил практику по экспериментальной психологии у Г. Мюллера. Там же в семье Лосских родился первый сын, Владимир, будущий известный православный богослов. Второй сын - Борис, впоследствии историк искусства и известный деятель культуры во Франции. Третий - Андрей, историк, работал в США.

Возвратившись в Петербург, Лосский защитил магистерскую диссертацию «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма», в которой попытался соединить волюнтаризм в психологии с интуитивизмом в гносеологии. Лосский активно занимался общественно-политической деятельностью. Был избран председателем Союза приват-доцентов, лаборантов и ассистентов, работал в секции разработки новых уставов университетов в Академическом союзе. В этот период он отошел от идей социализма, ближе ему оказались либеральные позиции, верность которым он сохранял на протяжении всей жизни.

В 1905 году Лосский вступил в только что образованную кадетскую партию, принадлежал к ее левому крылу. Он являлся решительным сторонником демократического представительного образа правления, независимо от того, будет ли это конституционная монархия или республика, разделял идеи «фабианского социализма», отрицательно относился к большевикам и марксистской идеологии, первую русскую революцию встретил настороженно.

Во время слушания рассказа о разгоне одной из демонстраций с ним случился сердечный припадок психоневротического характера. Эти припадки будут периодически мучить его вплоть до революции 1917 года. Но ни революция, ни болезнь не отвлекали Лосского от главного - разработки нового гносеологического направления - интуитивизма.

В 1905 году выходит первая большая работа Лосского «Обоснование интуитивизма», принесшая ему академическую славу. Оценивая значение этой работы уже позднее, С. Л. Франк в статье «Сущность и ведущие мотивы русской философии» писал: «...лишь с работы Николая Лосского «Обоснование интуитивизма» возникает специфическая русская научно-систематическая философская школа, которая, может быть, позднее превратится в своеобразный эталон для русской научно-философской традиции».

В это же время в журнале «Вопросы философии и психологии» была напечатана его докторская диссертация «Обоснование мистического эмпиризма», которую в 1907 году он защитил в Московском университете. Над своей гносеологической концепцией Лосский продолжает работать и дальше, уточняя ее основные понятия, критически соотнося ее с влиятельными в то время теориями знания, - неокантианцев, философов имманентной школы, неореалистов, Бергсона, Гуссерля, ряда русских- философов и даже представителей диалектического материализма, критической оценке которого он посвятил отдельную брошюру.

В 1908-1909 годах Лосский преподавал в Петербургском университете. Женском педагогическом институте, на Бестужевских Высших женских курсах и в других учебных заведениях Лосский начал занятия метафизикой и приступил к подготовке книги «Мир как органическое целое». Как мыслитель систематического склада он с самого начала имел в виду, что его гносеология должна получить онтологическое, метафизическое, обоснование.

В своих поисках Лосский обращается к истории философии. Он читает «Историю метафизики» Э. Гартмана, прорабатывает сочинения Фихте, Гегеля, Шеллинга, открывает для себя Плотина как «первоклассного гения» философской мысли. Импульсы идут и от современной ему философии: от феноменологии, от «живого видения творчески изменчивого бытия», которое он находит в работах Бергсона.

П.А Флоренский прислал Лосскому свой труд «Столп и утверждение истины» Лосский не претендует на оригинальность. Свою задачу он видит в том, чтобы внести порядок и гармонию в труды доставшихся по наследству богатств. В данном случае он - наследник Плотина, которого обильно цитирует, а также Лейбница.

Резюме онтологии Лосского звучит следующим образом: «...В основе мира и притом выше мира есть Бог не как совершенство, а более того - как Сущее сверхсовершенство. Далее, в основе мира и притом в составе самого мира есть Царство Божие, Царство Духа как осуществленный идеал. Существа, наиболее далекие от него, могут надеяться достигнуть его, потому что это Царство есть и лучи его хоть в малой мере по благости Божией освещают каждого из нас, помогая переносить бедствия и тягости той несовершенной жизни, на которую мы обрекли себя».

Лосский не удовлетворен апофатическим богословием, которое ограничивается только отрицательными определениями Абсолюта: Абсолютное не есть воля, не есть разум, не есть многое, не есть простое и т. д., и т. п. Опираясь на живой религиозный опыт Бога, Абсолютное можно характеризовать положительным образом как Добро. Онтология Лосского служит обоснованию этики.

Свою метафизическую систему Лосский называл идеал-реализмом, полагая, что всякое реальное, в пространстве и времени, бытие существует на основе бытия идеального. Все сущее состоит из активных деятелей, действительных или потенциальных личностей. Действительная личность отличается от потенциальной тем, что она осознает ценности, особенно нравственные. Свое учение Лосский называет также персонализмом.

Первая мировая война застала семью Лосских на отдыхе в Швеции, откуда они спешно эвакуировались на родину. В 1915-1916 годах в связи с занятиями метафизикой начался медленный процесс возвращения Лосского к религии. Как и многие другие русские философы, он совершил поездку в Оптину Пустынь.

Обе революции философ воспринял отрицательно, считая, что революция есть величайшее бедствие для народа, однако весной 1917 года участвовал в популяризации идей кадетской партии, из которой вышел лишь после ее официального запрета в ноябре того же года. Основные политические принципы философа - демократия и правовое государство, неприятие радикализма, как левого, так и правого, и культурного нигилизма.

Лосский признавал ценные стороны социалистического идеала, но считал, что они достижимы не путем революции и установления «интегрального социализма», но посредством постепенных социально-экономических и правовых реформ, интеллектуализации общества, что в конечном счете ведет не к осуществлению доктринальных социалистических моделей, а к появлению сложного общественного строя, сочетающего в себе стороны социалистического идеала с ценными сторонами индивидуального хозяйствования.

Как философа и моралиста в социальном вопросе Лосского прежде всего, особенно с 1930-х годов, интересовали духовные, религиозно-нравственные основы общества. Он считал, что замыслы построения общества без нравственного обоснования, опираясь только на науку или какую-либо рациональную социальную конструкцию, неизбежно ведут к подавлению свободы, произволу и деспотизму в таких масштабах, каких не знало традиционное общество. С этих позиций он жестко оценивал строй, существовавший на его родине, однако верил, что духовные силы народа в конце концов разрушат тиски тоталитарного режима.

В трудные послереволюционные годы Лосский продолжал работать в Петроградском университете в должности профессора, с 1916 года, читая лекции по логике и гносеологии. Осенью 1918 года в нетопленой квартире, без лекарств умерла от дифтерита десятилетняя дочь Лосских Мария. Потрясение, вызванное этой утратой, повлияло на возвращение философа в лоно Церкви, от которой он отошел еще гимназистом.

С 1920 года Лосский читал лекции в Народном университете. Будучи принципиальным противником революционно-социалистического мировоззрения, Николай Онуфриевич не счел возможным стать членом Вольной Философской Академии, однако на одном из ее заседаний выступил с лекцией «Бог и органическое миропонимание». Попытка Лосского и Э. Радлова организовать журнал «Мысль» закончилась неудачей.

Они успели выпустить лишь три номера журнала, набор четвертого, в котором печаталась рецензия на «Философию живого опыта» А. Богданова, был рассыпан, а сам журнал закрыт. Осенью того же года Лосский вместе с И. Лапшиным и большинством сотрудников кафедры философии за защиту догмата троичности Лосского были уволены из Петербургского университета.

Сильное нервное расстройство, последовавшее за отставкой, послужило причиной тяжелой желчно-каменной болезни. По совету врачей Лосский намеревался отправиться в Карлсбад и уже через президента Чехословакии Т. Масарика добился получения визы, однако оказался в Чехословакии совсем по другой причине.

В ноябре 1922 года его вместе с группой известных ученых и общественных деятелей выдворили за пределы Советской России. По совету П. Струве Лосский решил обосноваться в Праге, где продолжил преподавательскую и научную работу. Он читал лекции в Русском университете, организовал лекторат в Брно, ездил с циклами лекций в Варшаву, Париж, Лондон, Белград, посетил США, Швейцарию.

До 1930 года Лосский получал профессорскую стипендию из фонда «Русской акции», а также единовременные пособия из канцелярии президента. Чехословацкие президенты Т. Масарик и Э. Бенеш были не чужды философии, а имя Лосского к тому времени стало широко известным.

Экономический кризис 1929 года, рост антиславянских настроений в Праге, наконец, оккупация Чехословакии в 1939 году делали жизнь философа еще более тяжелой он лишился преподавательской работы и в конце 1941 года принял предложение занять место в Братиславском университете.Здесь он прочел массу разнообразных лекций, от философии Хомякова и Соловьева до анализа неокантианства и неопозитивизма, оставил после себя сторонников интуитивизма, влиявших на философскую жизнь Словакии и в послевоенные годы.

В эмигрантский период Лосский продолжал развивать свою философскую систему. Главную задачу он видел в переходе от теоретической философии к практической, а с 1923 года занимался историей русской философии. Сочинения Лосского этого времени глубоко религиозны, направлены на поиск идеала абсолютного добра и красоты.

В понимании Лосского "субстанциональные деятели" абсолютно свободны и тем самым абсолютно ответственны за свои поступки. В природе и обществе одновременно действуют прогресс и регресс, в зависимости от свободного выбора «субстанциональных деятелей». Вследствие своего эгоизма многие «субстанциональные деятели» вступают в противоборство друг с другом и образуют наш грешный мир, или царство вражды. Те же, кто вступают друг с другом в отношения любви и гармонии, достигают «конкретного единосущия» и образуют Царство Божие, в котором нет разобщенности и материальности. Царство Божие и пути его достижения - важнейшая тема книг философа.

Лосский рассматривал свою книгу «Достоевский и его христианское миропонимание" как апологию христианства в преломлении через творчество великого писателя. Мировоззрение Лосского наложило существенный отпечаток на его послевоенные сочинения. В работе «История русской философии» он особенно подчеркивает реализм и интуитивизм русских философов, утверждает обязательность и прогрессивность христианских принципов в философии. В книге «Характер русского народа» выделяет определяющие черты русского характера.

На первое место Лосский ставит религиозность русских. Как объяснить тогда победу атеистической коммунистической власти «У русских революционеров, ставших атеистами, вместо христианской религиозности явилось настроение, которое можно назвать формальной религиозностью, именно страстное, фанатическое стремление осуществить своего рода Царство Божие на земле, без Бога, на основе научного знания».

Могучая сила воли, страстность отличают русских. Это проявляется в быту, в политической и религиозной жизни Максимализм, экстремизм, фанатическая нетерпимость - проявления такой страстности. Лосский напоминает о старообрядцах, готовых к самосожжению, пишет о лихости казаков, фанатизме большевиков.Заметив какой-либо недостаток и нравственно осудив его, русский человек преодолевает его и вырабатывает в совершенстве противоположное качество.

Понимая опасность неряшливости при лечении болезней, русские врачи в дореволюционное время достигли такой чистоты и антисептики, что московские клиники стали в этом отношении выше берлинских. Русская текстильная промышленность в начале XX века стала производить товары, успешно конкурировавшие с английскими. Недостатков много у русского народа, но сила его воли в борьбе с ними способна преодолевать их.

Преобладающая черта русского характера - доброта. Но в то же время в русской жизни немало жестокости. Ошибочно, однако, представление, будто русское самодержавие было деспотично. Революционеры пролили больше крови, чем царские чиновники. В 1907 году террористы убили более двух с половиной тысяч представителей власти, а наибольшее количество казней за год - 782. Беда русских - недостаток средней области культуры. Они - максималисты «все или ничего». С одной стороны - вершины святости, с другой - сатанинское зло.

После вступления в Братиславу Советской армии, Лосский переезжает во Францию, а в 1946 году - к своему сыну в США. Он живет в Нью-Хейвене, работает в библиотеке Йельского университета над книгами по истории русской философии и духовной культуры. С 1947 по 1950 год Лосский преподавал философию и историю русской философии в Свято-Владимирской Духовной академии в Нью-Йорке, удостоился почетного членства в «Международном обществе Марка Твена».

В 1952 году он получил американское гражданство. Переехав вместе с сыном в Лос-Анджелес, продолжал писать статьи и готовить к изданию последние книги. После скоропостижной кончины сына Владимира в 1958 году состояние его здоровья резко ухудшилось.

С 1960 года Лосский находился на попечении в Русском доме Сент-Женевьев-де-Буа. После перенесенной в 1961 году операции физические и духовные силы стали постепенно покидать его, и последние годы он провел в терпеливом ожидании смерти.

Умер Лосский в Париже, в возрасте 94 лет, 24января 1965 года, Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа рядом с сыном Владимиром.

Основные произведения Лосского переведены на европейские языки. Двухтомный немецкий философский лексикон Цигенфуса посвятил ему большую статью. Такую статью из русских мыслителей заслужил еще только Н Бердяев.